Будни прокурора

— Мы, товарищ Карамышко, с вами встретимся вечером. Очевидно, вы будете здесь? — собираясь уходить, спросил Лавров.

— Да.

— Значит, до вечера.

В этот день Лавров побывал в двух бригадах, на фермах крупного рогатого скота и свиноводческой. Беседовал со многими колхозниками. Они рассказали о колхозных делах, о планах на будущее, о своем, так сказать, житье-бытье. Многих интересовали международные события.

В полеводческой бригаде и на ферме крупного рогатого скота Лавров провел с колхозниками беседы о соблюдении советской законности в колхозном производстве, ответил на многочисленные вопросы. Некоторые колхозники здесь же, на месте, высказали прокурору свои жалобы. Юрий Никифорович кое-что записал в свой блокнот.

Поздно вечером он снова встретился с Карамышко.

— Ну вот, — сказал Лавров. — Познакомился я с вашими людьми, посмотрел, как работают. Хороший народ! А правление, видно, не очень-то его ценит.

— А что такое? — забеспокоился председатель.

— Как что? Десять колхозников выработали более чем по восемьсот трудодней — я их фамилии записал, — а вы и с ними не рассчитались еще за прошлый год. Ведь так любой может утратить интерес к делу!

Председатель в ответ развел руками.

На другой день Лавров застал Карамышко в правлении. Поздоровавшись, председатель поспешил сообщить:

— Со всеми колхозниками мы вчера вечером полностью рассчитались! Большинство должников тоже внесло деньги в кассу, правда, бухгалтер не мог сразу внести всю сумму, остался должен 500 рублей, но на днях внесет и их.

— Что ж, хорошо! Но в дальнейшем, товарищ Карамышко, правление вашего колхоза не должно допускать нарушений устава сельхозартели, вы уж за этим повнимательнее следите.

— Понимаю, товарищ Лавров. Это прежде всего необходимо нам самим.

Зазвонил телефон. Председатель снял трубку и тут же передал ее Лаврову.

— Юрий Никифорович! — услышал он взволнованный голос следователя Глебова. — Только что звонили из милиции. На Проезжей улице в доме № 13 обнаружен труп женщины.

— Убийство? — коротко спросил Лавров.

— Да.

— Чей это участок?

— Мой, Юрий Никифорович.

— Берите с собой работников милиции и немедленно отправляйтесь на место происшествия. Я буду не позже, чем через час.

Положив трубку, Лавров встал и, озабоченно глянув на часы, подал председателю руку.

— Рад, если вы меня правильно поняли. С удовольствием продолжил бы нашу беседу, но, как видите, не могу.

Карамышко понимающе кивнул и, провожая Лаврова к выходу, задумчиво произнес:

— Трудная у вас работа…

Лавров не ответил. Он думал о том, как бы скорее добраться до места происшествия. Глебов — молодой работник, вчерашний стажер. Ему, наверное, еще не приходилось расследовать дела об убийствах. А в этих делах едва ли не самый важный этап следствия — осмотр места происшествия. От него зачастую зависит правильный ход всего расследования.

II

Следователь Глебов действительно впервые самостоятельно выезжал на место происшествия по делу об убийстве. Он тщательно проверил следственный чемодан, вложил в него папку с чистой бумагой и бланками протоколов и, придерживая рукой открытую крышку чемодана, задумался. Им овладело чувство беспокойства и некоторой растерянности, которую он испытывал каждый раз, когда надо было выезжать на расследование какого-либо происшествия.

Глебов работал в прокуратуре всего год. Университет он закончил с отличием, и полученные знания были еще свежи в его памяти. Однако для практической работы их оказалось далеко недостаточно. И Глебов постоянно стремился к расширению своих знаний: он перечитал всю имеющуюся в прокуратуре юридическую литературу, регулярно просматривал периодические издания по своей специальности, внимательно следил за работой старших товарищей, стараясь перенять их опыт. Пособие по применению следственного чемодана он знал почти наизусть, а судебной фотографией владел в совершенстве.

И все же каждый раз, когда он самостоятельно выезжал на происшествие, у него что-нибудь да не ладилось.

Собственно, ошибки, которые допускал Глебов, были в большинстве случаев незначительными и для начинающего следователя вполне допустимыми. Его считали способным и добросовестным работником и даже аттестовали раньше положенного срока: два месяца назад он начал самостоятельно работать следователем.

Но то ли Глебов был необычайно требователен к себе, то ли страдал излишней мнительностью, но он весьма болезненно переживал малейшие свои просчеты, явно преувеличивая их значение.

Захлопнув крышку чемодана, Глебов снял со стены новенькую, недавно полученную форменную фуражку и вышел из кабинета. В канцелярии он положил на стол секретарю ключ от кабинета и сказал:

— Мария Ивановна, я поехал на Проезжую, на осмотр места происшествия. Если позвонят, скажите, что меня сегодня не будет.

Выйдя на улицу, следователь направился, было, к троллейбусу, но, заметив стоящую около соседнего здания «Победу», подошел к ней.

Шофер — молодой, щеголеватый парень, — сидя в машине, читал книгу.

Глебов показал ему раскрытое удостоверение.

— Мне надо срочно попасть на Проезжую. Подвезете?