Будда слушает

«Rasmus» орал из динамиков, в открытое окно врывался ветер, казавшийся ледяным на такой скорости, но Барбара и не думала поднимать стекло. Переполнявшая ее энергия вибрировала в каждой клетке тела, даря неизведанные прежде ощущения, словно бы она выпила лошадиную дозу кофеина и одновременно с этим утратила гравитацию. Впервые с момента злосчастной ночи, когда она сбила бросившегося под колеса Уорхола, Барбара осознала, что не сожалеет о содеянном. Не потому, что Уорхол бесил ее — кто она такая, чтобы вершить правосудие? — а потому, что это событие перевернуло ее привычную жизнь, открыло новые грани. Черт возьми, это было гадко. Аморально. Весело.

«Мир — это игровая площадка, где в наиболее выгодной позиции оказывается тот, кто позволяет себе веселиться и экспериментировать», — сказал Будда.

В его философии определенно присутствовало рациональное зерно.

Много раз Барбара слышала истории о том, как та или иная встреча изменила жизнь человека. С ней тоже произошло нечто подобное. Если бы Джейк не отправился на вечернюю пробежку и не стал свидетелем аварии, то не летела бы она сейчас по скоростному шоссе, а сидела в тесной камере в ожидании суда.

Странное дело — она всегда относилась серьезно к любым, даже неважным вещам. Она была из тех людей, которые слишком много думают и слишком мало действуют. Но последние дни ее привычный сценарий будто стерли ластиком и заново переписали. Она ловила себя на том, что все реже поддается желанию порефлексировать. Возможно, эта перемена была продиктована инстинктом самосохранения, и Барбара интуитивно уходила от травмирующих мыслей, уберегая психику от чрезмерного стресса. А возможно, ей пришлись по вкусу спонтанные поступки, благодаря которым она чувствовала себя раскрепощенной и уверенной. Но самое главное, пожалуй, это отсутствие скуки. Как интересно, оказывается, как насыщенно можно проживать каждый день!

Навигатор предупредил о съезде с хайвея. Барбара немного снизила скорость и посмотрела на часы. Снова середина ночи и снова она не спит. Что ж, завтра выходной, поэтому сегодня никаких ограничений. Она улыбнулась.

Это был небольшой одноэтажный коттедж, увитый плющом и скрытый за живой изгородью разросшихся кустарников. Белый «Форд» стоял на асфальтированной площадке, примыкавшей к гаражу. На этой машине Джейк подобрал у бара судью, предварительно наклеив другие номера. По плану он должен был снять их, отъехав подальше, чтобы автомобиль не могли отследить по дорожным камерам.

Барбара припарковалась рядом и поднялась на крыльцо. На первом этаже горел свет. Она тихо постучала и повернула ручку — было не заперто.

— Ну и упрямая ты, — поприветствовал ее Джейк, вставая с кресла. — Все-таки приехала.

Барбара подняла руку и потрясла бумажным пакетом с тайской едой:

— Должна же я тебя накормить. Ты, наверное, не подумал о еде?

— Если честно, помираю с голоду, — он улыбнулся. — Спасибо.

Они устроились за столом, разложив многочисленные коробочки со снедью и соусами, и некоторое время молча орудовали палочками.

Наконец Барбара не выдержала:

— Он здесь?

— Угу, — пробормотал Джейк, жуя. — В подвале.

— Пришел в себя?

— Без понятия, — он отхлебнул чай из бумажного стаканчика. — Когда я его тащил из машины в дом, он был без сознания.

— Я не могу поверить, что мы это провернули, — проговорила Барбара. Джейк казался спокойным и невозмутимо поглощал пищу, тогда как ей кусок в горло не лез — эмоции переполняли ее, их хотелось выплеснуть наружу, обсудить.

— Еще не провернули, — насытившись, Джейк отложил палочки в сторону. — Вот когда вернем его обратно, сохранив свою конспирацию, и когда мой брат выйдет на свободу, тогда будем праздновать. А сейчас еще рано.

— Я понимаю, — согласилась Барбара. — И все-таки не каждый день я участвую в похищении человека. Дай посмаковать.

В глазах Джейка заиграли лукавые огоньки:

— Потряхивает, да?

— Даже перед матчами так не волновалась. Адреналин распирает.

— Хочешь посмотреть?

— Что посмотреть? — не поняла она.

— Кого, — поправил Джейк, вставая с кресла. — Пошли.

«Какой кошмар, — мысленно упрекнула себя Барбара, спускаясь за Джейком в подвал. — Я как будто поймала рыбу и теперь хочу разглядеть ее со всех сторон, прежде чем распотрошу и отправлю на сковородку!»

Узкое оконце в двери позволяло увидеть, что находилось по ту сторону. Джейк оставил включенной лампу над потолком, и в ее тусклом свете темнел на полу контур человеческого тела. Сперва Барбаре почудилось, что человек мертв, но, приглядевшись, она заметила, как вздымается и медленно опускается грудь.

— Средство убойное, — шепотом сказал Джейк. — Наверное, продрыхнет еще несколько часов.

Барбара продолжала смотреть в мутное стекло на мужчину, с которым флиртовала несколько часов назад, и едва ли осознавала, что испытывает. Это был нездоровый коктейль из страха и упоительного ощущения собственной власти, невнятного чувства вины и восторга. И чем дольше она смотрела, тем меньше себя понимала.

— Ты как ребенок в зоопарке, который впервые увидел зебру, — тихо хохотнул Джейк и тронул ее за руку. — Пойдем.