Будда (2-е изд., испр.)

Нельзя согласиться с тем, что Сиддхартха был ребенком не от мира сего, как об этом повествует большинство буддийских преданий. Но некоторые странности за ним наблюдались. Неожиданно Сиддхартха уединялся от своих сверстников. Он уходил в себя, глубоко в свое подсознание и часами плавал в нем, словно рыба в речной воде. Состояние, в котором он находился, напоминало каталепсию. Я думаю, что в этом случае другое название каталепсии «восковая гибкость» будет точнее. Сиддхартха без каких-либо явных усилий сохранял принятую им любую позу. Более всего он предпочитал йоговскую позу лотоса. Приняв ее, он словно окаменевал и в таком положении иногда пребывал по нескольку часов. Он интуитивно обнаружил в себе способность входить в глубокую медитацию. В отличие от классических случаев каталепсии, подобное состояние вызывалось в нем не чьим-то сторонним воздействием, а исключительно собственной волей.

Предание рассказывает об удивительном событии, в центре которого, разумеется, находится Сиддхартха Гаутама. Этот рассказ, помещенный в Нидана-катхе, неканоническом сборнике историй о жизни Шакьямуни Будды, предположительно датируется временем повсеместного обожествления образа Первоучителя.

Преданием обозначена следующая мизансцена. Отец Сиддхартхи проводит первую борозду золоченым плугом, к нему присоединяются крестьяне — и работа закипает. Народ шакьев радуется празднику и будущему урожаю. Радостный настрой создают музыканты и певцы. Флаги и знамена развеваются по ветру. Вдоль дороги разместили наспех сколоченные столы, заставленные разной едой и кувшинами с напитками. Сиддхартха, можно предположить, находится в кругу друзей. Брахманы монотонно, занудно и долго читают мантры. Среди толпы, конечно же, присутствуют его единокровный брат Нанда, а еще двоюродный брат Кимбила, а также Калудайи — сын одного из отцовских чиновников. Никто из них не знает, когда закончится эта затянувшаяся пахота, сопровождаемая ритуальным молитвенным речитативом. Сиддхартха смотрит пристально на религиозную церемонию, но затем его внимание переходит с людей на волов, которые отмахиваются хвостами от кусающих их ненасытных слепней и мух. Пикирующие на волов птицы азартно склевывают опившихся воловьей кровью насекомых. Сиддхартху поражает это зрелище. Чтение брахманами священных мантр ни в малой степени не изменяет ситуацию пожирания одними живыми существами других. Так стоило ли тратить столько сил и времени на их произнесение?!

Для того чтобы осмыслить увиденное, Сиддхартха удаляется в небольшую рощицу неподалеку от поля и устраивается под деревом джамбу в йоговской позе лотоса. Дерево это с широкими листьями и коротким изогнутым стволом еще известно как водяное яблоко из семейства миртовых (Сизигиум прозрачноплодный). Проходит еще какое-то время. Сиддхартха входит в транс и долго в нем пребывает.

Событие, конечно, само по себе неординарное, но не фантастическое. Но вовсе не в нем соль рассказа. Всех собравшихся людей, когда пахота закончилась, потрясает явление небесного порядка. Падающие на землю от деревьев тени перемещаются вслед за солнцем, меняющим свое положение на небе, за исключением тени от дерева, под которым находится ребенок Сиддхартха. Эта тень, словно нарисованная, не сдвигается даже на миллиметр с того места, где была прежде.

В Махавасту эта история дополняется событием, свидетелем которого стал Сиддхартха (в этом рассказе он уже юноша) и которая объясняет другую причину его транса.

Во время пахоты легким плугом с кремневым лемехом убиты лягушка и змея. Лягушку крестьяне подбирают, чтобы съесть, а змею выкидывают. Сам факт смерти этих двух существ настолько ужасает молодого человека, что для глубокого осознания увиденного им он входит в транс. Из буддийских сутр можно набрать немало историй, подобных только что рассказанной.

Теперь перейдем от мифологии к документальному жанру.

Случай, который описывается в одном из преданий, вполне себе обыкновенный, но в биографии Сиддхартхи он стоит как важнейший и равный в череде его четырех судьбоносных встреч: с похоронной процессией, больным проказой, старым человеком и погруженным в созерцание мудрецом. Сиддхартха, уже вполне взрослый мужчина, накануне своего ухода из дома принял участие в охоте, которая перенаправила течение его благополучной жизни. На перепаханном поле он заметил, как птицы из комьев земли выклевывают червей. Е. А. Торчинов придает этому эпизоду решающее значение и обозначает проблему, из-за решения которой Сиддхартха покинул дом и изменил долгу отца семейства. По словам ученого, сын правителя шакьев «поражается, почему одни живые существа могут жить только ценой смерти других»[213].