Будь со мною нежен

Но их доски были идеально сбалансированы, так что они оба без проблем контролировали их движение. Наконец плечи Тру расслабились, несколько раз она оглянулась на Харрисона, а потом вовсе успокоилась настолько, что могла говорить о красоте залива, солнца… спрашивала, не посчастливится ли им увидеть дельфинов. Харрисон старался не смотреть на ее короткие шорты, из-под которых выглядывали округлости ягодиц, хотя мог представить это с закрытыми глазами. Он направил свою доску на середину залива, прямо к доку Корнелиуса.

– Боже, какая красота… этот ветер, солнце! Так и хочется петь!

– В чем же дело? – рассмеялась Тру.

И, не сговариваясь, они запели, так оба любили «Битлз».

Восходит солнце, восходит солнце…
Как же хорошо!..

Господи, до чего же славное утро! Харрисон хотел бы запомнить его навсегда.

Десять минут спустя они уже подошли к шаткому старому доку Корнелиуса. Причалить здесь было не так-то просто. Тру изо всех сил старалась, но едва не опрокинув свою доску, вскрикнула, потом рассмеялась, и Харрисон присоединился к ней. Никакая реальная опасность им не грозила, даже если бы кто-то из них упал в воду, но все равно Харрисон предпочел бы, чтобы это был он.

В конце концов Тру выбралась на причал, мысленно проклиная короткие шорты и придерживая свою доску, чтобы и Харрисон мог подойти. Все шло нормально до тех пор, пока его доска не стукнулась о сваи. Он потерял равновесие и едва не упал на спину, когда раздался душераздирающий вопль:

– Не-е-е-т!

Харрисон сумел удержаться на ногах, так как за десятилетний период работы на разных сценах приобрел кошачий баланс, и не мог не радоваться, что Тру так за него испугалась.

– Как ты меня напугал! – смущенная собственным всплеском эмоций, сказала Тру. – Почему-то мне стало страшно, когда ты поскользнулся.

Они вытащили доски на причал и отправились на поиски Корнелиуса. Без сомнения, он слышал крик Тру, так что с минуты на минуту появится. Его маленькая хижина выглядела точно так же, как десять лет назад, просто накренилась градусов на десять к востоку.

Седовласый чернокожий мужчина появился у дверей. Глядя на его изборожденное морщинами лицо, трудно было сказать, сколько ему лет, но определенно он годился Харрисону в отцы.

– Что за черт! – воскликнул Корнелиус, увидев Харрисона. – Ты что вернулся? Я-то думал, ты осел в Голливуде или Нэшвилле и думать забыл про нас, мелких людишек!

Харрисон от души рассмеялся и, бросившись к старику, сграбастал его в объятия.

– Рад видеть тебя, брат.

– А уж я-то как рад! – Корнелиус с силой хлопнул его по спине, не оставляя сомнений, что пребывает в отличной физической форме. – Кто эта красавица, что ты привез с собой?

Харрисон представил Тру.

– О да! – оживился Корнелиус. – Я знал вашего отца: хороший был человек, очень хороший.

Тру просияла.

– Спасибо.

Корнелиус улыбнулся ей во весь рот и обнял за плечи, а когда отпустил, улыбалась уже она.

– Я так рада познакомиться с вами.

– Нда… – Корнелиус несколько раз хлопнул в ладоши, словно исполнял госпел в маленькой церквушке на берегу, и оглядел Харрисона с головы до пят. – Так о чем речь? Видно, тебе для чего-то понадобился скрипач?

– Вы угадали, – вмешалась Тру, – для моей свадьбы.

Глаза Корнелиуса расширились.

– Вы… двое? – Он указал пальцем сначала на Тру, потом на Харрисона.

– Нет, – буркнул Харрисон. – Она выходит за Дабза Уэринга.

– Уэринг? – переспросил Корнелиус и после мгновенной паузы поморщился.

– Да, сэр, – кивнула Тру.

Надо сказать, Корнелиус вовсе не выглядел обрадованным и не думал скрывать это.

– Вы будете первыми из Мейбенков и Уэрингов, кто сочетается браком. Вам это известно?

– Да. – Лицо Тру побледнело. – Так вы могли бы поиграть у нас?

Корнелиус несколько секунд задумчиво почесывал затылок.

Харрисон очень надеялся, что он согласится, хотя бы ради Тру. Она тоже ждала, нервно покусывая большой палец.

– Почему нет? – наконец сказал музыкант и широко улыбнулся – сначала Тру, затем Харрисону. – Если этот парень привез вас сюда, значит, в свадьбе есть что-то необычное. Кто я такой, чтобы отказываться?

Тру обняла его.

– Спасибо вам! Будет просто замечательно, если вы привезете с собой и еще кого-то из музыкантов.

Корнелиус кивнул.

– Буду счастлив.

Они обговорили детали, и хозяин предложил гостям перекусить.

– Сегодня утром Мейми Ховард поджарила для меня камбалу. Она так заботится обо мне, – сказал он Тру с довольной улыбкой. – И она, и Лизи Уилсон – они обе. Лизи испекла мне зерновой хлеб, а я собрал на огороде немного зеленой фасоли.

– Это чудесно! – воскликнула Тру.

– Корнелиус, в любое время, если ты или кто-то из твоих друзей захочет прийти на мой концерт – только дай знать: пришлю сюда лимузин, забронирую билет на самолет и поселю в самом роскошном отеле.

Корнелиус подмигнул ему.

– Остается только выбрать между Лизи и Мейми, и я дам тебе знать. Только не думаю, что это случится. Они перегрызут друг другу глотки, а я останусь ни с чем, и все ради того, чтобы послушать парня, который поет так, что кваканье лягушки послышнее будет.

Тру рассмеялась, а Харрисон возразил: