Будь со мной

— Видишь? Под водой маленькие бутоны роз, они источают пузырьки, и те несутся вверх, все выше и выше. — Кончиками пальцев она провела по бедру. Рука остановилась на пуговице брюк. Расстегнула. Мышцы у меня напряглись. Каждый гормон, каждое сухожилие отдавало мне приказ вскочить на ноги и овладеть ею.

— Лежи, — приказала она, и ее ногти прошлись у меня по промежности. Я вжался спиной в окно и, хрипло и быстро дыша, стал вслушиваться в ее голос. — Розы разбухают от воды. — Я почувствовал, что напряжение между ног усилилось, стало диким. Она расстегнула ширинку, молча, одним движением стащила с меня брюки и трусы. Я остался сидеть на выступе стены голый, с прилипшим к животу членом. Она, полностью одетая, обняла меня, прижалась юбкой, окутала волосами, дыханием, голосом. Что-то прошептала на ухо, мы стали целоваться, страстно, с укусами. Моя рука потянулась вниз и коснулась ее груди.

Она отпрянула.

— Господи Боже! — воскликнул я. — Я хочу… — Она повела бровью. — Переспать с тобой.

— Переспать со мной? — бесстрастно сказала она. — Мы не спим вместе. Ты спишь с другой. Ты имеешь в виду трахнуть меня?

— Да, — горячо сказал я.

Она едва заметно покачала головой.

— Бога ради! — громко вскричал я, соскользнул с подоконника и встал рядом с ней.

Выше талии она выглядела очень скромно: сбившаяся маленькая блузка, обтягивающая грудь и осиную талию. Она стояла на одном колене, из-под ниспадающей до пола юбки была видна часть бедра в рассеянном оранжевом свете. На ней были чулки с простыми кружевными ленточками. Обычно с одеждой прилежной школьницы она носила колготы и выглядела, как персонаж одной из картин Балтуса[45]. Я снова посмотрел вниз. Почувствовал едва уловимый запах чего-то знакомого, но в то же время не похожего ни на что. Теплый, грибной, сокровенный аромат. Потом у основания бедра в косматой коричневой темноте я заметил черную тень, похожую на лужицу крови. У меня перехватило дыхание. Я впился в нее взглядом. Глаза жадно всматривались в каждую деталь, которая становилась видна благодаря рассеянному свету. Я подался к ней, наклонился и поцеловал в бедро. Окунулся в этот восхитительный запах. Выше, выше к его влажному сладкому источнику, к той точке, которую она открывала мне навстречу.

Она отвела ногу.

— Только если сядешь, — как всегда спокойно сказала она.

Как испуганное животное, я отпрянул и сделал то, что она велела. Она встала передо мной на колени, и моя рука тут же устремилась ей под юбку. Я нащупал кружевные вставки наверху чулок, потом гладкую и теплую полосу голой кожи, а потом и то, что не было закрыто бельем. Пальцы, оказавшись там, задвигались, заскользили вперед и назад по гладким влажным складкам. Каждый изгиб, каждый теплый закуток — откровение. Я окунул в нее пальцы, стал тереть, гладить, ласкать.

— Я хочу тебя, — дрожащим голосом, запинаясь, сказал я.

— Нет, — ответила она.

Приподнялась и несколькими движениями вверх-вниз потерлась о мои пальцы, крепко ухватив меня за плечо.

Она приподнималась и опускалась, издавая такие звуки, от которых возбуждение стало еще крепче. Движения ее были плавными, бедра двигались по кругу, а волосы и тело между ног стали такими мокрыми, что я раскрыл ладонь, прижал к скользкому треугольнику и стал гладить, введя в него средний палец.

Она бросилась мне на плечи, прижалась к груди. Мой член оказался на уровне ее живота и становился все тверже и тверже, все больше и больше, пока я судорожно глотал воздух.

Схватив ее бедра, я придвинул их ближе к себе.

— Давай сейчас, — с трудом вымолвил я и усадил ее к себе на колени.

— Нет, — сказала она. Ее дыхание участилось.

— Что значит нет?

— Только когда…

— Твою мать!

— Ты не свободен, — сказала она.

— Ты тоже.

— Это не одно и то же.

— Так ты не хочешь?

— Только когда…

— Черт, — воскликнул я. — Хэмпстед-хит.

Она промолчала.

— Да ладно тебе, — сказал я. — Ну прошу тебя, дорогая.

Она покачала головой и вцепилась зубами мне в шею. Я почувствовал, как мне на ладонь пролился чудесный сок. Ее рот, испускающий соленую жидкость, стал горячим.

Я должен был получить ее. В голове даже мелькнула мысль об изнасиловании. Я представил себе, как толкну ее на пол, вгоню в нее член и выпущу фонтаном адское вожделение. В страхе я отогнал от себя это видение. Она прижалась ко мне еще крепче. В паху я почувствовал первые спазмы приближающегося оргазма.

— Давай убежим, — вдруг сказал я. — Убежим вместе.

Быстрым движением она крепко схватила меня за плечо.

— На выходных. Куда захочешь. И навсегда.

Я почувствовал, как по ее телу прошла дрожь, долгая и сильная, заставившая ее прогнуться назад, открыть рот. Глаза ее сделались черными, как ночь, а крик, который она испустила, не имел ничего общего с ее обычным голосом. Моя разрядка последовала через несколько мгновений, и в секунду восхитительного наслаждения я понял, на что был готов пойти ради нее.

15 Лелия