Будь моей ошибкой (СИ)

— Ну, — раскинул он руки в сторону, — рад буду помочь, только, — замялся он, оглядываясь по сторонам. — Мне б горло промочить, может, поднимемся к моей бывшей?!

Мы с Кузьминым переглянулись, пожав плечами. Потому что не знали, как правильнее поступить. Да и опасались, что Генкина жена ловко спустит нас с лестницы, стоит возникнуть на пороге квартиры.

Но Селезнев заверил, что все пройдет гладко, и мы направились в подъезд. Проходя мимо двери, которая еще недавно вела в мой дом, я глубоко вздохнула, мысленно пожелав себе больше никогда сюда не возвращаться.

Генка не обманул. Жена его, конечно, покричала, размахивая кулаками, а потом порадовала Селезнева затрещиной и наконец-то перевела взгляд на нас.

Ухоженная блондинка, чуть полноватая, с россыпью веснушек, создавала впечатление приятной женщины. От нее не веяло агрессией, и хоть Генке досталось, но, видимо, было за что.

— Кузьмин? — прищурившись, произнесла она. Будто не верила своим глазам, всматривалась в лицо Артема, то и дело морща нос.

— Кузьмин, Кузьмин, — пробурчал Генка, потирая ушибленное место. — Дело у него к тебе, потому не буйствуй, пусти нас. Не на площадке же трепаться, соседям на потеху.

Бывшая Селезнева хмыкнула, но дверь шире распахнула, потому мы прошли в светлую гостиную, уютно расположившись на диване.

— Слушаю, — присела хозяйка в кресло, сложив руки на коленях.

— Меня Оля зовут, — начала я первой, скромно потупив взор, — я с вами в одном подъезде… жила.

— И что?

Я замолчала, не зная, что сказать дальше, с чего начать. Все казалось каким-то нелепым, ну и действительно, а что делать-то? Благо Генка вовремя вернулся в реальность и первым начал разговор.

— Это мой друг, — ткнул он пальцем в Кузьмина, — а это его женщина и они хотят, чтобы я помог им.

— Ну, а я-то здесь при чем? — уперев руки в бока, поинтересовалась она, метнув строгий взгляд в Селезнева.

Генка втянул голову в плечи, словно приготовился к нагоняю, кашлянул, а потом все же вспомнил, что он когда-то был главой семейства и начал снова говорить.

— Андреев, что ниже живет, ты с ним знакома?

— Ну, видела, — хмыкнула она без энтузиазма, — странный такой мужик, угрюмый, необщительный.

Я, затаив дыхание, слушала ее и поражалась. Она рассказывала о впечатлениях от Олега, а мне казалось, что речь, будто о другом человеке. Ничего не чувствовала: ни боли, ни разочарования, вообще ничего. Ни единая эмоция не отразилась на моем лице, я просто слушала и пыталась не упустить деталей, словно именно это приведет меня к разгадке.

— Скажите, — перебил ее Артем, — а никто к нему не приходил в последнее время?

— А вы что из полиции? — сразу же выкатила она грудь вперед, приосанившись.

— Нет, — сглотнув, произнесла я, — просто это очень важно для нас. Пожалуйста, расскажите все, что видели или слышали.

— Ну я попробую, — метнула она грозный взгляд в Генку, тот совершенно поник и предпочел прикинуться ветошью. — Мужик к нему как-то приходил. Такой, — очертила она руками силуэт в воздухе, — весь деловой, словно бизнесмен, а на деле шпана обыкновенная.

— Почему?

— Что почему? Да по роже видно. Там все написано. И не раз он был за последнюю неделю, а до этого, сейчас уж не скажу, правда, — поскребла она затылок, — как-то ругались, наверное. Орали на весь подъезд, потом уборщица еще жаловалась, что ступеньки заляпали кровью. Подрались, поди, — покачала она головой, охая.

— А не припомните, когда это было, — крепче сжимая ладонь Артема, попросила я.

На мгновение почудилось, что вот она — первая деталь пазла, что вытягиваю счастливый билет, сердце замерло в предвкушении. Заныло сладко, и так страшно стало, что вместо желаемого — получим пшик.

— Ну, — задумалась она, сверкнув взглядом, — может, месяц назад.

— Месяц, — одними губами произнесла я, взглянув на Артема, ведь приблизительно в это время и случилась вся эпопея, когда мне пришлось вернуться домой. Получается, мы правы с Сергеевым и не мог Кузьмин избить Андреева. Ни в коем случае не мог. Значит… но кто этот мужчина.

— Спасибо, — промолвил Артем, поднимаясь со своего места. Я тоже встала, но на мгновение застыла, словно пытаясь удостовериться до конца в своих подозрениях.

— Скажите, а тот мужчина, у него был шрам на лице?

— Что-то было, я не рассматривала, но ходил он частенько, кстати. Даже, когда ты жила. Папаша он его или родственник какой, похожи они внешне.

Да, теперь точно, значит, это был свекор, но что-то же они задумали, почему так, или это дешевый спектакль был, но ради чего?!

— А недавно еще и баба какая-то заходила, слухи-то были, что жена от него ушла, — ухмыльнулась она, взглянув на меня. Но укора не было, словно поддержать хотела. Несмотря на усмешку, глаза ее источали свет, в котором хотелось греться. Она не осуждала, и это радовало.

— Женщина?

— Да, она уже пару раз была, Нина Васильевна ее видела в окошко, говорит, захаживает типа к соседу-то девица. Такая расфуфыренная, довольная.

— Да уж, — всплеснул Генка руками, подав голос, — вот гад какой, жена только ушла, а он…

— Да все вы козлы, — пробурчала бывшая Селезнева, тяжело вздохнув.