—
Генералы мостятся плотнее на своих стульях. Сахаров значительно откашливается и подравнивает разъехавшиеся ноги, Щербачев трогает усы — так ли глядят они острыми концами вверх? Каледин обеими руками хватает край стола, взгляд его заворожен. Он догадывается, он убежден — нанести главный удар падет на его армию.
Официальная часть совещания закончена, главнокомандующий оставил свое место, к нему подошли командующие, они задают вопросы. Сахаров басит:
“Хоть мудровато, но здорово!”.
Щербачев лекторским тоном глаголет: “Каждый образ действий, конечно, имеет свою обратную сторону, но… если план выгоден для данного случая… надобно браться…”
“И не подражать немцам!” — кричит Крымов.
Каледин отстраняет Крымова, он почти кричит Брусилову, что сомневается в успехе дела, что он… что он…
— Все ваши доводы мне известны, — останавливает его Алексей Алексеевич, — но еще лучше известно мне, на что способна восьмая армия. Не будем спорить, спор отнимает у нас слишком много времени, а уже давно пора садиться за стол.
Он переводит взгляд на генералов. Он знает их, этих людей военной косточки. Они хотят есть. Они любят есть.
И все шумно сели за стол».
Особенность восприятия и освещения Первой мировой войны заключается ещё и в том, что мы больше читаем штабные документы, научные исследования и мемуары военачальников. В отличие от Великой Отечественной войны на фронт военными корреспондентами не поехали лучшие умы и перья империи, как это сделали в первые же дни войны Михаил Шолохов, Алексей Толстой, Леонид Леонов, Александр Твардовский и многие другие. Константин Симонов завещая развеять свой прах над полем под Могилёвом (напомню, что там во время Брусиловского прорыва была Ставка Верховного главнокомандующего — Николая) в память о том, что он здесь увидел первую победную контратаку отступающих от границы советских войск. Позднее к читателям пришли стихи и проза с передовой — «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, «Батальоны просят огня» Юрия Бондарева, «На войне как на войне» Виктора Курочкина, «Убиты под Москвой» Константина Воробьёва и так далее, выдающаяся фронтовая лирика младших лейтенантов и рядовых. Один из них — наш старший друг и наставник Константин Старшинов — составил целый 12-томник «Венок славы» для издательства «Современник» исключительно из художественных произведений — пронзительных стихов, честной прозы, разящей публицистики обо всех этапах Великой Отечественной. А сколько фильмов документальных и художественных запечатлели ратные подвиги и окопные будни! Такой полнокровной картины Первой мировой мы не имеем. Из-за этого тоже она остаётся Неизвестной войной.
Тем ценнее прочитать уникальный документ — письма с передовой участника Брусиловского прорыва, обыкновенного прапорщика Евгения Георгиевича Герасимова (1890–1916) из фондов Ковровского историко-мемориального музея, в котором любовно собраны весточки родителям с австрийского фронта командира 2-й роты 310-го пехотного Черноярского полка, уроженца города Коврова Владимирской губернии. Комплекс включает 14 писем, отправленных родственникам в Ковров с ноября 1915 по май 1916 года, и два неотправленных письма, переданных семье денщиком после гибели Е.Г. Герасимова в бою 27 мая 1916 года, в самом начале наступления.