Бросая вызов

— Никаких комментариев? — Он вздохнул. — Ладно, значит, у меня нет другого выхода. — Он сделал несколько шагов в ее сторону. Она отступила к ванной. — У вас серьезные проблемы с законом, миссис Миллер, — голос Майка звучал один к одному, как голос Маккинери. — Начнем с вашего разговора с Бонитой Фрэнкс 30 марта и 3 апреля. Ее телефон прослушивался. Вы все знали о ее договоренности с Фредди Фелпсом по поводу полиса Холлистера. Вы ясно дали понять, что рассчитываете на вознаграждение в виде повышения зарплаты за то, что напомнили Фредди о своевременной выплате. Вы помогли ей сфабриковать показания на случай, если ее будут допрашивать. Советовали ей, как лучше обвести вокруг пальца полицию. И раз уж речь зашла о лжи, вспомним ваш разговор со специальными агентами Османом и Маккинери в понедельник. У нас есть видеозапись этой беседы. Вы наговорили столько лжи, скрытой и явной, что даже я изумился. А уж я-то успел к вам привыкнуть. Если вы мечтаете оказаться в тюрьме, то ваша мечта вполне может стать реальностью. Соглашайтесь на сотрудничество, и я сделаю все что смогу, чтобы вы зажили тихой, спокойной жизнью со своими детьми.

Аудио- и видеозапись. Боже! Он полицейский. Это ясно по его манере говорить и из фактов, которые ему известны. И надо признать, что добрый обходительный полицейский, и свирепый следователь, чудесно уживались в одном человеке. Человеке, обученном лгать без зазрения совести, манипулировать людьми, как Маккиавелли, и угрожать им, чтобы достичь цели. Чем скорее она найдет адвоката, тем лучше.

Лаура передернула плечами, стараясь оставаться невозмутимой, рассерженной его тактикой припирания к стенке с помощью здравого смысла.

— Знаете, мистер Клементе, вы гораздо больше мне нравились в роли скользкого лоббиста.

— Скользкого лоббиста вы отшили в два счета, — парировал он. — Если у вас есть что сказать, советую вам рассказать сейчас же и здесь же. Поверьте, у вас возникли серьезные проблемы. На вашем месте я не стал бы упираться.

— И не надейтесь, — она подняла руки вверх. — Поищите другую дурочку, специальный агент Клементе. Пожалуйста, сажайте меня в кутузку. Вы же не можете позволить, чтобы закоренелая преступница оставалась на свободе, угрожая спокойствию честных граждан.

— Вы находите это смешным? — Майк совсем выбился из сил.

— Нет. Я считаю, что вы снова пытаетесь меня напугать. И нахожу это омерзительным, — она опустила руки. — Я сказала вашим коллегам в понедельник, что я честный человек, попавший в ситуацию, которая вышла из-под моего контроля. Но они этого не услышали. Они отнеслись ко мне как к преступнице. Поверьте мне, если я когда-нибудь окажусь в вашем офисе снова, то только в присутствии адвоката.

Он закрыл глаза, и Лаура восприняла этот жест за проявление отчаяния.

— Боже мой, Лаура, только не это! Избавьте нас от адвокатов!

— Хорошо. Значит, я никогда не раскрою свои карты перед вашими людьми.

— Черт, но здесь нет никаких людей. Перед вами только я. Почему вы не хотите мне довериться? Помочь мне?

— С удовольствием. Если мой адвокат сочтет это необходимым.

Клементе посмотрел на нее долгим взглядом, вздохнул и отошел в глубь комнаты. Лаура последовала за ним, надеясь, что он решил оставить ее в покое и направляется к двери. Вместо этого он сбросил ботинки, улегся на ее постель и, заложив руки за голову, устремил взгляд в потолок. Мало того, что он проглотил ее ланч, так теперь еще претендует на ее жилплощадь.

Лаура подошла к нему:

— Что вы делаете? Позвольте напомнить, что это кровать моя. И я не приглашала вас ею воспользоваться.

— Мне ужасно стыдно. — Он посмотрел на нее. — Подумайте о том, что я вам сказал. Обо мне. О том, кто я есть на самом деле. Вы можете вывести меня на чистую воду, стоит вам только захотеть. Рассказать всем, начиная с Джерри Бурка и кончая Крэгом Томлинсоном, кто я такой.

Глаза Лауры широко открылись, ее привело в ужас его предположение.

— Не валяйте дурака. Я этого не сделаю.

— Нет? Почему же?

— А вы сами как думаете, черт вас дери! Потому что не хочу мешать вашему расследованию. Подвергать вас опасности. Я добропорядочная американка, мистер Клементе.

— Я вам верю. И благодарен вам. — Он сделал паузу. — Я не должен был приходить к вам. Не должен был говорить с вами. Теперь я это понимаю.

Теперь она тоже начала его понимать.

— Потому что вы работаете «под крышей»?

— Да.

— Тогда почему же вы все-таки пошли на это?