Броненосцы типа "Бородино"

"Настоящий случай предназначения строить у нас броненосцы по чужим чертежам, – заявил С. К. Ратник, – нарушает существующую традицию и чувствительно отзывается на национальном самолюбии русских инженеров, привыкших к некоторой самостоятельности". К этому председатель МТК ви- це-адмирал И. М. Диков добавил, что представленный фирмой Крампа в Филадельфии подробный проект заказанного ей броненосца "Ретвизан" "есть почти полная копия нашего броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Поразительно, но и эта мысль, за которой могло бы последовать предложение об избрании американского проекта за образец, развития не получила. И. М. Диков, а с ним половина присутствующих, высказался за утверждение проекта по образцу А. Лаганя. Другие поддержали проект его усовершенствования (вариант № "1"), предложенный Балтийским заводом.

Как и при обсуждении проекта "Цесаревича", собравшиеся продолжали оставаться в плену шаблонных представлений о среднеевропейском типе броненосца со смешанной артиллерией. К мысли о типе "сверхкорабля", который мог бы безоговорочно одержать верх над противником за счет подавляющего превосходства в артиллерии (что обещал тот же проект В. А. Степанова), никто подготовлен не был. Не получила развития и идея И. Г. Бубнова о многообещающей оптимальности избранных Балтийским заводом соотношений главных размерений, которые близко подходят к тем, что имеют новейшие английские броненосцы, отчего при увеличении паропроизводительности котлов можно было бы довести скорость до 20 уз.

"Цесаревич" спущен на воду. Тулон, 10 февраля 1901 г.

Но И. М. Диков с непостижимым упорством настаивал на незыблемости французского образца. Решительный отпор встретили и попытки В. П. Верховского поставить под сомнение избранные МТК котлы Бельвиля. В механическом отделе они, невзирая на тяжеловесность, признавались единственно надежным типом и все другие решительно отвергались. Единственным шагом навстречу техническому npoipeccy было нефтяное отопление котлов, в связи с чем нижние угольные ямы следовало приспособить для хранения мазута. Его испытывали на броненосце "Ростислав", его предусматривали и на броненосце "Князь Потемкин-Таврический".

Не подействовало на собравшихся и предостережение С. К. Ратника о вредных последствиях строительства по навязанному заводу заграничному проекту А. Лаганя. Его чертежи будут, конечно, приходить разрозненно и вразнобой, потребуют изменений, внесут путаницу и неувязки в работе. Поэтому назначенный А. Лаганем 52-месячный срок едва ли удастся выдержать. При работе же по собственному проекту Балтийский завод считал возможным завершить постройку за 4 года. Но И. М. Диков остался тверд – необъяснимо полюбившийся великому князю образец остался в неприкосновенности. С. К. Ратнику пришлось сдаться и заявить, что если броненосец, как это, видимо, предусмотрено в проекте А. Лаганя, будет испытываться на 18-уз скорости только на мерной линии, то и Балтийский завод может отказаться от своего предложения увеличить длину корабля и количество котлов.

Так и не добившись желаемого единодушия, МТК, по давно установившейся сомнительной традиции, предоставлял выбор окончательного варианта на "благовоззрение" управляющего Морским министерством. Но и у министра было за кого спрятаться. Поручив Балтийскому заводу переделать свой проект под укороченную длину броненосца (не более 121,9 м) и с защитой легкой артиллерии (речь шла о 75-мм пушках) за счет уменьшения толщины поясной брони на 50,8 мм против предусмотренной в проекте А. Лаганя, П. П. Тыртов приказал об уменьшении поясной брони "доложить Его Высочеству". "Его Высочество" счел предложение разумным. Так в ходе не весьма глубоких обсуждений решалась судьба проектов для постройки кораблей на отечественных верфях.

И хотя начальство по-прежнему ожидало, что получение чертежей из Франции позволит ускорить работы, было ясно, что всю рабочую документацию и ее согласование в объеме проекта придется выполнять заново. Это было предопределено и увеличенными главными размерениями по проекту Балтийского завода (вследствие чего водоизмещение возросло до 13 516 т), и установкой изготовленной по собственному проекту паровой машины мощностью 15800 л. е., и применением башенных установок Путиловского завода.

За ними последовала серия других изменений, в результате которых от проекта А. Лаганя оставалась в неприкосновенности лишь общая конструктивная идея. Ее – в том виде, как она с замечаниями была принята по журналу № 5 от 12 января 1898 г. – МТК считал незыблемой и даже отказывался рассматривать многие из чертежей завода по корпусу и механизмам, считая, что они должны в точности соответствовать французскому образцу. Но чертежи штевней, кронштейнов гребных валов и других главнейших деталей пришлось все же утверждать заново.