Broken Code: Inside Facebook and the Fight to Expose Its Harmful Secrets

После четырех или пяти дней в Сан-Хуане я узнал достаточно, чтобы убедительно доказать редактору, что моя поездка - не просто прикрытие для пляжного отдыха. Я зашел в Marshalls, чтобы купить чистую одежду, и снял квартиру для отдыха в нескольких минутах ходьбы от квартиры Хауген. Мы использовали бы эту квартиру как наш совместный офис, стремясь не подвергать ее соседей по комнате опасности шпионской операции, проводимой одной женщиной. Я оставался там до тех пор, пока Хоген не уволилась, не получила увольнение или не захотела прекратить работу.

 

-

Сбор документов занял немало времени. Отчасти это было связано с тем, что Хаугену предстояло выучить совершенно новый язык. Как работают инструменты правоприменения и расследования под названиями CORGI, Bonjovi, Rabbithole, Drebbel, Black Hole и Bouncer? Она знала некоторые, но не все системы и жаргон.

Некоторые поиски были результатом прихоти. Фактическая работа Хаугена в Facebook была посвящена сетевой дезинформации. Но мы обсуждали вопросы о влиянии Instagram на психическое здоровье подростков. Может ли там что-то быть?

Хауген потратила полчаса на поиски и ничего не нашла. Вечером того же дня она повторила попытку и нашла несколько документов. Среди них была презентация исследователей пользовательского опыта 2019 года, в которой говорилось о том, что, хотя причинно-следственную связь установить сложно, эстетика непринужденного совершенства Instagram может вызывать негативные мысли у некоторых пользователей. Лучшее понимание исследователей было сформулировано следующим образом: "Мы усугубляем проблемы с образом тела у каждой третьей девочки-подростка".

Святое дерьмо.

Я был поражен не только находкой, но и тем, что мы вообще ее нашли. Facebook уже больше года ужесточает контроль за доступом к конфиденциальным материалам - и все равно такие вещи лежали там, доступные любому, кто заглянет в них. Почему-то до Хаугена никто этого не делал.

Разделив однажды вечером бутылку вина на балконе моей квартиры, мы спросили друг друга, как это возможно, что ее не остановили. Как минимум, это был грандиозный провал команды безопасности Facebook. Один из основных принципов кибербезопасности - быть начеку в случае аномального использования, а то, что делала Хауген, было далеко не обычным делом. Во время моего второго уик-энда в Пуэрто-Рико она бросила осторожность на ветер и собирала документы и в субботу, и в воскресенье. Тот, кто следил за объемом работы этой скоро уволившейся сотрудницы, мог бы приподнять бровь от того, сколько информации она потребляет. Если бы они заметили, что сотрудник, которому поручено охотиться за государственными манипуляциями, начал выискивать документы о психическом здоровье подростков, они бы нажали тревожную кнопку.

По иронии судьбы, это было то же самое отсутствие заботы, которое Facebook проявлял по отношению к пользователям, чрезмерно использующим его платформы. Компания не замечала и не заботилась о том, что ничтожно малое число людей заводит друзей, рассылает приглашения и пересылает контент так, что это коррелирует с плохими результатами. Больше пользователей - это хорошо, почему же Facebook применяет к Facebook Workplace иные стандарты, чем к своим публичным платформам?

Защита Facebook от утечек была основана на том, что люди вроде Хауген, имеющие хорошо оплачиваемую работу, не станут выбрасывать золотой билет или рисковать возможностью судебного разбирательства с компанией стоимостью триллион долларов. Она презирала такое мышление с самого начала . По сравнению с опасностями, которые, по ее мнению, Facebook представлял для пользователей, в частности, за рубежом, риск испортить себе безбедную карьеру не имел никакого значения.

Тем не менее, каждое утро Хауген просыпалась в страхе, что обнаружит в своем календаре встречу с командой безопасности Facebook. Она спросила, думаю ли я, что Facebook подаст на нее в суд. Я мог честно сказать, что не было ни одного случая, когда Facebook обращалась бы в суд по поводу нарушений со стороны информаторов. Правда, пришлось сделать оговорку: ни один сотрудник Facebook ранее не предпринимал шестимесячной кампании по шпионажу, работая в команде, занимающейся контрразведкой. Хауген сказала, что готова принять любые последствия, но частота, с которой она вспоминала о рисках, стала ярким напоминанием о том, кто из нас в большей степени находится под ударом. Она начала работать над тем, чтобы продлить свой просроченный паспорт, потому что, как говорится, как знать.