Бродяги Севера

Нете почти уже перестал хрипеть, и, подняв дубинку, Лебо подбежал к собакам. Продолжая сжимать зубы на горле Нете, Мики краешком глаза заметил приближение новой опасности. Он отпустил врага и рванулся в сторону, пытаясь увернуться от спускающейся дубинки. Это удалось ему лишь отчасти — дубинка задела его по плечу, и он был сбит с ног. Однако Мики тотчас вскочил и прыгнул на Лебо. Траппер умел орудовать дубинкой. Всю свою жизнь он совершенствовался в этом умении и теперь, внезапно повернув руку, ударил Мики по голове сбоку с такой силой, что у него из пасти и ноздрей брызнула кровь. Он был оглушен и полуослеп. Новый прыжок — и новый удар дубинкой. Мики услышал смех Лебо, полный свирепой радости. Дубинка в третий, в четвертый, в пятый раз валила его на землю, и Лебо перестал смеяться, а в его глазах появилось что-то вроде страха. В шестой раз траппер промахнулся, и клыки Мики сомкнулись на его груди. Они разодрали толстую куртку и рубаху, точно папиросную бумагу, и располосовали кожу Лебо. На десять дюймов выше — и они впились бы в горло траппера, но глаза Мики были залиты кровью, и он плохо рассчитал прыжок. Перепуганный насмерть Лебо отчаянно завопил.

— Нете! Нете! — кричал траппер, бестолково размахивая дубинкой.

Нете не отозвался. Возможно, в эту минуту он понял, что чуть было не погиб из-за жестокости своего хозяина. А вокруг был дикий лес, распахивавший перед ним врата свободы. Когда Лебо снова позвал Нете, тот, оставляя кровавые следы, улепетывал в чащу. Больше траппер его не видел. Возможно, Нете пристал к какой-нибудь волчьей стае — ведь он сам был на четверть волком.

Лебо некогда было глядеть ему вслед. Он снова взмахнул дубинкой и снова промахнулся. На этот раз его спасла чистая случайность. Цепь завязалась узлом, и Мики был отброшен на снег в тот самый миг, когда траппер уже ощутил горячее дыхание собаки на своей шее, в непосредственной близости от сонной артерии. Мики шлепнулся на бок. Прежде чем он успел подняться, дубинка начала молотить по его голове, вбивая ее в снег. У него потемнело в глазах. Встать на ноги он уже не мог. Он лежал оглушенный и слушал над собой задыхающийся, ликующий голос человека. Лебо радовался своей победе и, несмотря на свою душевную тупость, не мог унять дрожи, которая сотрясала его при мысли, что его чуть было не настигла смерть, не дотянувшаяся до его горла всего на два звена цепи.

17

Под вечер Нанетта, жена Лебо, увидела, что ее муж вышел из леса, волоча что-то за собой по снегу. Когда она услышала проклятья, которыми траппер осыпал одичавшую собаку, в ее душе сразу зародилась жалость к ней. Когда-то, еще до рождения первого ребенка, у Нанетты была собака, к которой она очень привязалась. Собака в свою очередь питала к ней преданную любовь, но Лебо так жестоко обращался с четвероногим другом жены, хоть немного скрашивавшим ее безрадостное существование, что Нанетта сама отвела свою любимицу подальше в лес. И та, как теперь Нете, предпочла опасности свободной жизни в лесу свирепым побоям траппера. Вот почему Нанетта сочувствовала псу, грабившему капканы ее мужа, и надеялась, что он избежит участи, которую готовил ему траппер.

Когда Лебо подошел ближе, Нанетта увидела, что он тащит за собой волокушу, сооруженную из четырех жердей, и, разглядев прикрученный к этим жердям живой груз, она вскрикнула от ужаса.

Лапы Мики были растянуты между жердями и привязаны так крепко, что он не мог пошевелиться. Его шея была стянута веревкой, также привязанной к поперечине, а его морду Лебо обмотал сыромятным ремнем, соорудив намордник, который не под силу было бы разорвать даже медведю. Лебо спеленал Мики таким образом, пока тот еще не пришел в себя после избиения. Нанетта глядела на окровавленную собаку, не в силах сказать ни слова. Она много раз видела, как Лебо избивал ездовых собак своей дубинкой, но такое зрелище ей представилось впервые. Голова и плечи Мики представляли собой смерзшуюся кровавую массу. Потом Нанетта увидела его глаза. Их взгляд был устремлен прямо на нее, и она отвернулась, опасаясь, как бы муж не заметил выражения ее лица.

Лебо втащил волокушу в хижину, распрямился и, потирая руки, с торжеством созерцал распростертого на полу Мики. Нанетта поняла, что траппер в прекрасном настроении, и молча ждала какого-нибудь объяснения.

— Черт побери! Видела бы ты, как он совсем было загрыз Нете! — восторгался Лебо. — Да-да! Ты и глазом не успела бы моргнуть, как он уже схватил его за горло. И два раза чуть-чуть не прокусил горло и мне, да только я вовремя успел угостить его дубинкой. Господи! От собаки Дюрана только клочья полетят, когда они встретятся в Форте О'Год. Я побьюсь с кем-нибудь об заклад, что он покончит с хваленым дюрановским бойцом прежде, чем секундная стрелка на часах фактора успеет два раза обежать циферблат. Такой зверюги я еще не видывал! Пригляди за ним, Нанетта, а я пойду построю для него отдельную загородку. Если посадить его к другим собакам, он их всех растерзает.