Брод через Великую реку. Книга 1

– Вы так много сказали обо мне хорошего, что, пожалуй, скоро загоржусь и зазнаюсь! – она густо покраснела.

– Только попробуй! – угрожающе произнесла Пашка, улыбаясь во весь свой рот. А все рассмеялись.

– Спасибо вам за этот день рождения… Я ведь и сама про него забыла! А как вы узнали? – вдруг она поняла, кто это выдал её, и лукаво погрозила пальчиком Пашке. Неожиданно прослезилась, и почти всхлипывая и вытирая набежавшие слезки со щёк, добавила. – За вас!

Аня под аплодисменты допила остатки водки и села на своё место, уже больше не смущаясь всего того, что с ней неожиданно приключилось. И открыто изумилась тому, что в конце трапезы на стол был водружён именной торт с надписью «С днем рождения Аня». Улыбаясь, разрезала торт, и больше не скрывала своего счастья от общения с друзьями…

– Молодцы, девчонки, вкусный получился! – подвела итог Пашка, запихивая последний кусок торта в свой рот и поглядывая, не остался ли лишний кусочек. – Как вы умудрились его сделать за час?

– А мы столкали туда всё печенье, что было у нас под рукой! – Светка, Наташка и Нина явно лукавили: им пришлось потрудиться немало, чтобы торт получился вкусным.

Аня подошла к ним и поцеловала каждую из них прямо в щёку, ибо поняла, что сумели сделать они за столь короткий промежуток времени. – Спасибо, девчонки! Торт – просто загляденье!

– Ну, что, девчонки, споём для именинницы? – Надя достала припасённую гитару и посмотрела на Наташку и Светку. – Сегодняшний концерт мы посвящаем тебе, Аня! Давай, заказывай песню…

– Давай, нашу. «Солнышко лесное»… – тихо прошептала Аня, но все и так её поняли.

Струны гитары и сердца запели, заблестели глаза и лирическое настроение, как вечерний туман мягко опустилась на всех. Каждый думал о своём, но при этом был здесь, вместе со всеми. И был не одинок…

Однако у меня никак не выходила из головы папка с дневниками. Не выдержав, пошел в палатку и достал папку с дневниками. Открыв её, мне показалось, что одного дневника в ней все-таки не хватает. И тут же начал лихорадочно пересматривать, что же потеряно.

Лежащий сверху дневник имел номер 3 и надпись «Петр». Под ним лежал дневник с номером 2 и надписью «Алексей». Внизу – дневник с номером 1 и надписью «Михаил».

Аня и Пашка сидят у костра и о чем-то тихо разговаривают. Как только подошёл, Пашка поднялась и тихо ушла в свою палатку.

Я подложил дров в костёр, и он обрадованно ответил мне снопом искр, устремившихся вверх. Мы сидели у костра друг напротив друга и не знали, с чего начать разговор.

Чувствуя, что пауза сильно затянулась, решил спросить хоть что-нибудь. – Ань, ты мне не рассказывала, как попала в это путешествие…

– Да случайно: подружка купила путёвку, да в последний момент отказалась. Вот пришлось её выручать…

Смотрю на неё и думаю. – Такая классная бабенка: и холостая, и сложена хорошо. Лицо кругловато. Тоже неплохо! Похоже, сама не знает своей цены, потому и комплексует! И чего мужикам не приглянулась?

– Скажи, Ань, ты когда-нибудь влюблялась? – спросил и сам засмущался. – Я про первую любовь…

Аня задумалась, и видно было, что она колеблется, но то ли появилось ко мне какое-то доверие, или самой захотелось поговорить со мной об этом, а, может, ещё что-то.

– Влюблялась, конечно, что, я хуже всех? – она опустила руки к коленям и начала нервно перебирать пальцы. – Да только ничего хорошего из этого не получилось!

Было видно, что Аня не хочет разговаривать на эту тему.

– А, может, это и к лучшему! Глядишь, и мне что-то достанется… – думаю про себя, хитро поглядывая на соседку. Но тут другая мысль вытеснила первую. – О-па, яснее ясного: да она забралась в свою скорлупку, хрен теперь достанешь! Погладь такую против шерсти – и всё! Потом не допросишься. Ну, чего такой бабёнке не хватает? И лицо приятное, и улыбка широкая, и глаза по-детски круглые и большие. Ну, прическа в счёт не идёт. И губки полненькие и маленькие, какие мне нравятся! Ну, чего она здесь? Замуж захотела? Ба, да у неё же усики на верхней губе! Бабонька-то наша – конь стреноженный: бежать хочет, да ноги связаны!

– Ань, ты родом откуда?

– Родилась-то я в Полевском, но родители быстро уехали в Свердловск…

– Вот те раз! Прадед у меня из Полевского! – искренне обрадовался я. – Но мои прадедушка и прабабушка там жили недолго, пока были молодые, а потом, поженившись, перехали в Новониколаевск. Извини, перебил тебя!

– Там и училась в мединституте. Правда, не сразу после школы.

– То есть, как это не сразу?

– Ну, сначала мама болела. Пришлось работать в той же больнице, потом… – неожиданно она остановилась и посмотрела в сторону, как бы не желая говорить об этом.

– Что потом?