Брюсов

Помню, как однажды в петербургской кофейне (рестораны и кофейни ведь еще со времен Достоевского служат у нас местом литературно-психологических излияний) Валерий Брюсов долго и одушевленно излагал мне принципиальное различие между натурой прирожденного поэта и натурой обыкновенною. Разговор был тем интереснее, что иллюстрировался верховным примером Пушкина, иррациональность жизни которого Брюсов не уставал подчеркивать — в противовес тогдашнему наивному изображению Пушкина как образца всех прописных добродетелей. Другим примером служил, понятно, Бальмонт, который всегда был для Брюсова «где-то там — на высоте», говоря его же о нем стихом. «Он (Бальмонт) переживает жизнь, как поэт, — говорю Брюсов, — и как только поэты могут ее переживать, как дано это им одним: находя в каждой минуте всю полноту жизни. Поэтому его нельзя мерить общим аршином. Все люда чувствуют жизнь приблизительно одинаково; поэты же совершенно по-другому». Думаю, что так или иначе, но Брюсов был прав (Перцов П. С. 197, 198).

Мы должны были провести зиму после окончания Валерием Яковлевичем университета в Германии, чтобы обоим вам усовершенствоваться в немецком языке, а самому Валерию Яковлевичу глубже проникнуться немецкой философией. Выполнению этого плана помешало, главным образом, то, что Валерий Яковлевич вместе со своим новым знакомым [106], переводчиком Кнута Гамсуна и Ибсена, С. А. Поляковым, увлеклись издательской идеей. У Полякова были деньги (в достаточном количестве), у Валерия Яковлевича — знания и запас литературных работ, а редакторско– издательский пыл в избытке был у обоих. Так возникло издательство «Скорпион»… (Материалы к биографии. С. 130, 131).

Среди московских меценатов наиболее просвещенным и тонким был С. А. Поляков. Он был издателем «Скорпиона»; он впоследствии устроил журнал «Весы». Воистину, не будь его литературный путь Брюсова был бы путем кремнистым. За кулисами «Скорпиона» шла серьезная и деятельная работа художников слова — К. Д. Бальмонта. Ю. К. Балтрушайтиса, В.Я. Брюсова и некоторых других, а эстрадно, для публики эти поэты все еще были забавными чудаками (Чулков Г. С. 110).

С самого основания книгоиздательства <«Скорпион»>, принял в нем самое деятельное участие, сначала чисто дружеское, позже официальное, с определенным кругов обязанностей и определенным за них вознаграждением (Автобиография. С. 113).

Книгоиздательство «Скорпион» имеет в виду преимущественно художественные произведения, а также область истории литературы и эстетической критики. Желая стать вне существующих литературных партий, оно охотно принимает в число своих изданий все, где есть поэзия, к какой бы школе ни принадлежал автор. Но оно избегает всякой пошлости, хотя бы и укрывающейся под знамя великих идей, и избитых трафаретов литературных ремесленников, даже если их имя окружено почетом. <…>

Широкое место отводит «Скорпион» изданию переводов тех авторов, которые служат так называемому «новому искусству». В нашей прессе было столько кривотолков по поводу пресловутых символизма и декадентства, что пора дать читателям возможность составить самостоятельное мнение о новых течениях в литературе. «Скорпион» надеется помочь этому, издавая переводы наиболее замечательных произведений новейших западных писателей. <…>

В связи с этим «Скорпион» переиздает в новых переводах классические сочинения тех писателей старых литературных периодов, которые являлись предшественниками и предвестниками новейших течений в искусстве. Здесь на первом месте должно быть поставлено издание собрания сочинений Эдгара По, в образцовом переводе с английского, соперничающем с подлинником по силе языка, – К. Д. Бальмонта. В этом издании впервые собраны в русском переводе стихотворные произведения По. Затем следует издание «Небожественной Комедии» З. Красинского, польского поэта начала прошлого века, предварившего во многом своеобразие драм Метерлинка. В этом отделе к изданию намечено собрание сочинений Новалиса, в новом переводе с немецкого, издание стихов и притч Блэка, в переводе с английского, и «Энеиды» Вергилия, в переводе с латинского.