Британский гамбит или Дело Тёмного Лорда

- Пора и... ик... честь знать, - присоединилась ко мне ворона. - Спасибо этому дому, пойдём к другому.

Глава 16

Глава 16

МАША

- Это что? - спросила я, когда мужики, всей толпой высыпав из паба, сгрудились вокруг мотоцикла.

- Эт' чоппер, детка, - возвестил Край Битвы так гордо, будто презентовал личный лимузин.

- Я вижу, что чоппер. Почему мы возле него трёмся?

- Эт' чоппер Эогана, - пояснил детина, почёсывая густую поросль на подбородке. - Он вишь, его завоевал. В честном поединке.

Я посмотрела на Ваньку.

- Серьёзно? Завоевал?..

- Ну, выиграл, - потупился мой напарник.

Я закатила глаза.

- Даже не буду спрашивать, во что...

- А он всех перепил, - брякнула довольная ворона. Она уже залезла на чоппер и пристраивалась на руле, наподобие гигантской скульптуры.

- И почему я не удивлена?

- Таланты Эогана в поглощении эля будут воспеты в энглинах и кеннингах, и прославят его перед потомками.

- Ага, - буркнула я про себя. - Через девять месяцев, поди, потомки и появятся. Сразу у двух счастливых мамаш.

Ванька услышал, но ничего не сказал. Только покраснел, затмив цветом щек свою шевелюру.

Находились мы сейчас не с той стороны паба, куда привёл нас Шарик, а с другой, на соседней улице. Кроме того чоппера, что "выиграл" Ванька, там находилось еще десятка полтора хромированных по самые кисточки на рулях машин. Украшенные отлитыми из серебра черепами, они походили на диковинных кентавров, рогатых монстров, огнедышащих драконов, осёдланных, взнузданных и прирученных.

Делегация во главе с девушкой Ольвен, одетой в короткую юбочку, высокие сапожки и тесную кожаную курточку - просто загляденье! - торжественно приблизилась к Ваньке. На вытянутых руках Ольвен держала чёрную стрелу. Протянув её Ваньке она поклонилась и произнесла торжественно, звенящим голосом:

- Вот копьё Кухулина, славное в битве,

Будь достоин этого дара, воин Эоган.

Порази им злодея, вырви его чёрное сердце,

И возрадуется Богиня Смерти и осенит тебя славой.

- И не забудь вернуть, когда замочишь гада, - хозяйственно добавил Край Битвы.

Ванька принял стрелу - в его могучей лапке на копьё она никак не тянула, и неловко поклонился в ответ.

- Копьё ты тоже выиграл, всех перебухав? - шепотом спросила я.

- Я не виноват, что по-другому они не соглашались, - буркнул напарник.

- Ну да, как же, - каркнула ворона. - Сам, небось, и предложил...

- Спасибо вам, славные воины! - взревел Ванька, обрывая пререкания. - Я обязательно замочу гада, покрою себя славой, и э... обагрю копьё чёрной кровью злодея. А потом, как и договаривались, верну его вам... - последнюю фразу он сказал обычным голосом, запихивая стрелу себе за пазуху.

И тут, совершенно неожиданно, наши знакомые стали растворяться в воздухе. Они улыбались, взмахивали руками и... таяли, один за другим. Исчезали их чопперы, исчезла даже сама улица, а мы оказались на небольшой площади, окруженной домами.

Улицы расходились от площади радиально, полукругом, и были они совершенно одинаковые.

- Что случилось? - спросила я.

- Последнее испытание, - Ванька устраивался за рулём чоппера. Мне ничего не оставалось, как сесть ему за спину. - Мы должны самостоятельно найти дорогу из этого места.

А я уже и забыла, что мы на Том Свете. Всё было такое реалистичное - и море, и каменные переулки... А особенно - пабы, с вечными своими завсегдатаями.

- И что, - взяв Ваньку за рукав, я почувствовала жесткость дублёной кожи косухи. - Весь сыр-бор из-за этой стрелки?

- Это копьё, - укоризненно поправил напарник. - Артефакт страшной разрушительной силы. Оно должно поразить... Ладно, долго рассказывать. Давайте лучше выбираться.

Что характерно: никаких угрызений совести, никаких попыток оправдаться. Ну, переспал... С кем не бывает?

Со мной не бывает, Ваня. Со мной.

Впрочем, если он так к этому относится - то и я буду. С этого момента - просто напарники. Ничего личного. Точка.

В тот момент, когда Ванька газанул, площадь перед нами ожила. Откуда ни возьмись, появились торговки. Дощатые лотки ломились от рыбы. Рыбу разделывали здесь же: ножи так и мелькали. Во все стороны летела серебристая чешуя и бледные головы с ярко-красными жабрами и снулыми выпученными глазами...

Головы и требуху тут же, под лотками, подхватывали шустрые коты с рваными ушами и мордами, больше похожими на мускулистые кулаки в облезлых плюшевых перчатках.

Какие-то мужики тащили на спинах огромные мешки, другие вели через площадь лошадей - те в простоте душевной засыпали мостовую конскими яблоками; меж взрослых сновали вороватого вида мальчишки в картузах и тяжелых, подбитых гвоздями ботинках, тут и там мелькали заточки и бритвы, которыми они резали кошельки. Жирные голуби склёвывали просыпанное зерно, над головой с безумным смехом кружили чайки, а из-за спины накатывался ровный, неумолчный грохот прибоя.

На парапете набережной, под палящим солнцем, спали громадные псы. Окраса они были неопределенно-серого, с лохматыми вислыми ушами и длинными голенастыми лапами. Обрубки хвостов мерно постукивали по камням, сопровождая собачьи сны.

Ванька газанул еще раз.