Британский гамбит или Дело Тёмного Лорда

Но лодка, в данном случае, это еще полбеды. Гораздо хуже были мёртвые головы.

Объясню наглядно: лодка была построена из костей великана. Килем служила грудная кость, а рёбрами жесткости - э... собственно рёбра. Всё пространство между ними было заполнено ногтями - и не какими-то обрезками, а цельными ногтевыми пластинами, громадными, желтыми и толстыми, как драконья чешуя. Которую, правда, отродясь не мыли и не чистили... Но это не всё.

На каждое ребро, в качестве украшения, было насажено по мёртвой голове. Головы были отвратительные: с вытекшими глазами, синюшной отваливающейся кожей, выбитыми зубами и чёрными обрубками языков.

И они разговаривали.

Как только мы отчалили от берега, они начали трещать. И трещали, почитай, без умолку всю дорогу.

- Ну и дуралея нам выпало везти, - говорила, например, та, что располагалась на корме. - От самых Донегольских гор на севере, до берегов Килларни на юге не видали такого дуралея.

И только я хотел обидеться и возмутиться, как ей вторила другая - вторая от носа с правого борта:

- Скажешь тоже, до самого Килларни! Да в любом пабе Дублина, если заглянуть под лавку, и хорошенько там поискать, можно найти с десяток таких дуралеев.

- Так уж и с десяток, - включилась в разговор третья - с кошмарным щелястым ртом. - От силы двух-трёх. Нынче дуралеи уже не те...

- Слыхал я, как в Трали однажды подрались О'Салливан с О'Доннелом. Кабак, в котором они дрались, позднее растащили на изгороди для овец. Так вот, о кабаке...

- Так что там с дракой? - переспросила первая. - Из-за чего весь сыр-бор-то?

- Не помню, - ответила голова и зевнула. - Давно это было...

- Да, дуралеи уже не те, - вновь заныла третья. - Даже подраться как следует не умеют. Вот в моё время, если дрались добрые ирландцы с добрыми ирландцами - ибо никто другой противостоять им не может - так не только кабак разбирали на изгороди для овец, но еще и всю деревню раскатывали по брёвнышку. А на следующий день, маясь головной болью, отстраивали заново.

- От того во всей Ирландии такие неказистые дома, - вставила голова, что была с левого борта, посередине. - Потому что строили их не иначе, как с похмелья.

А потом они хором запели:

Ни мяса на тарелках

Ни молока в кувшинах

Ни крова для бездомных

Ни золота для бардов...

К счастью, я быстро понял, что для поддержания разговора я им не нужен - разве что, как предмет светской беседы.

Тогда я решил написать письмо Машке. Просунув руку поглубже в Навь и пошарив там, я вытащил старую тетрадку с разлинованными страницами и огрызок карандаша. Уставился на плоский, поросший вереском берег, послюнил карандаш, и бодро начал:

"Дорогая Маша..." И сразу остановился. А о чём, собственно, ей писать? Как мы сели в лужу, не в силах защитить посольство? Как ходили в лондонскую подземку к продавцам Пыльцы и нарвались на Дементоров? Или как я на балу, устроенном в Виндзорском замке, танцевал с самой красивой женщиной на свете? М-да... Узнай Машка про мои танцы, она мне так даст, что я долго буду иметь всё... Так про что же мне написать?

- Напиши, что скучаешь, дуралей, - посоветовала голова, которая висела прямо над моей лавкой. Она заглядывала мне через плечо, а заодно, по-видимому, и в мысли... - Напиши, что её лучистые глаза, свету которых позавидуют сами звёзды, снятся тебе по ночам. А её серебристому смеху учится вторить горный ручей...

Я вздохнул. Что умеют метать Машкины глаза - так это молнии. А смеется она чаще всего, сказав какую-нибудь гадость обо мне, болезном. Да и вообще: если я начну расписывать красоты её смеха, в первую очередь моя напарница решит, что я с глузду двинулся.

Плюнув на попытки написать письмо, я изничтожил тетрадку и стал размышлять над тем, не совершил ли очередную гигантскую глупость, послушав королеву Мэб...

Тёмный лорд. Так они его называли. Никто не знал, кто он такой, никто его никогда не видел.

Но он решал проблемы. Достаточно было написать письмо, положить его в полночь в дупло дерева, капнуть туда же несколько капель крови... И через какое-то время желание исполнялось.

Только вот незадача: клиент недолго наслаждался сбывшейся мечтой. Через какое-то время он умирал. Несчастные случаи, болезни, даже убийства - всё шло в ход.

Но самое странное - это не мешало всё новым людям писать письма, смачивать бумажки своей кровью и относить их в дупло... Эх, глупость человеческая.

Наверняка каждый, кто очень сильно чего-то желает, но не может получить, думает так: я - не такой, как другие. Со мной не случится ничего плохого... И у меня будет то, чего я хочу больше всего на свете!

Беда в том, что человек не всегда может отличить то, чего он хочет, от того, что ему действительно нужно...

Королева Мэб, например, будучи обычной девушкой Мэри, очень хотела стать ведьмой, получить могущество. И получила его. После смерти... Доктор наук Незнанский, по совместительству, сильно пьющий конюх при Российском посольстве, хотел перестать пить. И перестал - потому что умер.