Брет Гарт. Том 3

Вскоре после полуночи Олли привиделся тревожный сон. Ей снилось, что они едут вдвоем с мистером Гемлином искать ее брата и встречают разъяренную толпу, влекущую Гэбриеля на виселицу. В отчаянии она оборачивается к своему спутнику, но тут — о, ужас! — лицо Гемлина меняется. Возле нее уже не Гемлин, а какой-то незнакомый человек. Он изможден; с безумными глазами; у него иззябшее морщинистое лицо; выкрашенные в темный цвет седые волосы полиняли, пошли пятнами; щегольское, на старый-престарый манер, платье — в ужасном беспорядке, все в грязи, в пыли, словно после невесть какого тяжкого странствия; штрипка на ноге у незнакомца самым нелепым образом лопнула, а старомодный, высоко повязанный галстук распустился, сбился набок. Вздрогнув, она проснулась, но сновидение исчезло не сразу; вопрошающее лицо незнакомца, его грустный, сосредоточенный взгляд были так реальны, что девочка невольно закричала. Прошло некоторое время, пока явился Пит. Поскольку он утверждал, — правда, не очень связно и усиленно протирая при том глаза, — что был неотступно на часах и, конечно, не подпустил бы близко никакого постороннего человека, — Олли пришлось уступить и согласиться, что незнакомец привиделся ей во сне. Но заснуть она больше не могла. Она следила, как луна неспешно спускается за зубчатые верхушки сосен, внимала шороху неведомых зверьков в кустарнике, прислушивалась к отдаленному грохоту повозок, кативших по уингдэмскому тракту, ждала той минуты, когда из мрака выступят вновь стволы сосен, когда холодный огонь восходящего в горах солнца зажжет закоченевшие верхушки деревьев и пробудит к жизни пернатых лесных обитателей. А когда речные прозрачные туманы, влачившиеся за бледной луной, отступили прочь, словно истомленные ночным бдением часовые, сдающие караул народившемуся дню, Олли объявила общий подъем. Каждый, пробуждаясь, полностью выразил свою натуру. Гэбриель пришел в себя медленно и с виноватым видом, как будто он по нерадивости проспал назначенный час. Джек Гемлин проснулся в бешеном гневе, негодуя и на ночь, и на сон, и словно жаждая как следует с ними посчитаться. Увидев возле себя Пита, он обрушил на него такой бурный поток проклятий и богохульств, что почти полностью истощил свои слабые силы.

— Сумел-таки пронюхать, где я, притащился сюда, чернокожий разбойник, — заключил, приподнимаясь на локтях, мистер Гемлин, — и это после того, как я устроил его в Уингдэме на всем готовом; после того, как, избавившись от него, я вступил наконец на путь праведной жизни и морального совершенствования! Доброе утро, Олли! Прости, что я лежу. Подойди, поцелуй меня, малютка! Если этот негр хоть чем-нибудь тебе не угодил, скажи одно только словечко, и я тотчас уволю его. Огни преисподней! Чего мы здесь сидим? Скоро день, а нам еще плестись до Ручьевой лощины. Живее, детки, пикник окончен!

Вняв призывам Джека, Гэбриель, с великими предосторожностями и со всей нежностью, на какую был способен, взял его на руки и двинулся вперед. Джеку отчаянно хотелось излить на-Гэбриеля кипевшую в нем досаду, но как возьмешься бранить человека, который тащит тебя в объятиях?! Олли и Пит замыкали эту странную процессию.

Путь их шел вниз по Ручьевому каньону; раннее утро было лучезарным, бодрило, настраивало на веселый лад. Разбуженные птицы залезали песни, потом смолкали снова. Шагавший впереди Гэбриель по характерной своей привычке остерегался ступать на редкие лесные цветы, еще попадавшиеся в выгоревшей траве. Воздух был насыщен таинственными ароматами: легким дыханием тысяч неведомых трав, пряным, чуточку грустным запахом сухих листьев. В воздухе таилось и то чувство обновления природы, которое всегда встречает нас ранним утром в лесу, — так и кажется, что за минувшую ночь земля была сотворена заново, и вот она перед вами, прямо из рук создателя, свободная, необремененная, расставшаяся со всем, что было у нее дурного в прошлом. И нашим путникам, хоть они и бежали от опасности, от смертельной угрозы, тоже казалось, что терзавшие их страхи исчезли вместе со вчерашним днем, остались позади, там, где на западе таяли тени ушедшей ночи. Олли уже раза два сбегала с тропинки, чтобы сорвать ягоду или цветок. Пит мурлыкал про себя какой-то старинный методистский псалом.

И так шли они навстречу розовой заре, навстречу манившей их надежде. Временами слышались чьи-то отдаленные голоса; становилось все светлее; утро спускалось к ним, скользя по горным склонам; вот впереди показался смутно очерченный выход из ущелья. Указав пальцем на какой-то предмет, маячивший на дороге, Олли громко закричала: это был их фургон; возница отозвался посвистом; воодушевленные путники ускорили шаг; еще минута, и они спасены.

Вдруг послышался голос, исходивший как будто из недр самой земли: он требовал, чтобы Гэбриель остановился; Гэбриель машинально выполнил приказ. При этом одной рукой он крепко прижал к себе Джека, а другую вытянул вперед, как бы охраняя Олли. Тогда из придорожной канавы впереди поднялся человек и преградил им путь.