Брестская крепость

Старшина Дурасов, раненный в боях за крепость, попал в плен и находился несколько месяцев в гитлеровском лагере под Брестом. Весной 1942 года, когда рана его зажила, он был послан в Брест и зачислен в рабочую команду, обслуживавшую немецкий госпиталь.

Вместе с военнопленными в этой команде работала и группа евреев из созданного фашистами в городе гетто. В отличие от пленных, евреи ходили без конвоя, хотя и терпели не меньше издевательств со стороны оккупантов и их прислужников. В составе группы из гетто был один музыкант-скрипач, игравший до войны в джазе брестского ресторана, человек, которого до сих пор хорошо помнят в городе.

Однажды — это было, как вспоминает Дурасов, в апреле 1942 года — скрипач опоздал вовремя явиться на работу и когда пришел, с волнением рассказал товарищам о том, что с ним случилось.

Он шел по дороге, направляясь к госпиталю, как вдруг его обогнала немецкая военная машина, в которой сидел какой-то офицер. Машина резко затормозила впереди него, и гитлеровец подозвал скрипача.

— Садись! — приказал он, открывая дверцу. Музыкант сел, и автомобиль помчался в крепость. Они приехали на Центральный остров и, судя по тому, как объяснял Дурасову скрипач, остановились где-то в расположении 333-го полка.

Там, среди развалин, в земле была пробита широкая дыра, уходившая куда-то глубоко вниз. Вокруг нее с автоматами наготове стояла группа немецких солдат.

— Спускайся туда! — приказал скрипачу офицер. — Там, в подземелье, до сих пор скрывается один русский. Он не хочет сдаваться и отстреливается. Ты должен уговорить его выйти наверх и сложить оружие — мы обещаем сохранить ему жизнь. Если ты не уговоришь его, можешь не возвращаться — я застрелю тебя.

Музыкант с трудом спустился вниз и попал в неширокий и темный подземный ход. Он двинулся по нему, вытянув вперед руки, и, чтобы неизвестный не застрелил его, все время громко повторял, кто он и зачем идет.

Внезапно гулко ударил выстрел, и перепуганный скрипач упал ничком на сырой пол подземелья. К счастью, пуля не задела его. И тут же он услышал доносившийся откуда-то издали слабый голос.

— Не бойся, иди сюда, — говорил неизвестный. — Я выстрелил просто в воздух. Это был мой последний патрон. Я и сам решил выйти — у меня уже давно кончился запас пищи. Иди и помоги мне.

Скрипач поднялся на ноги и двинулся вперед. Вскоре он наткнулся на человека, сидевшего у стены. Обхватив руками музыканта, неизвестный с трудом встал, навалился ему на плечо, и оба медленно пошли к выходу.

Когда они кое-как выкарабкались наверх, последние силы оставили незнакомца, и он, закрыв глаза, изнеможенно опустился на камни развалин. Гитлеровцы, стоя полукругом, молча, с любопытством смотрели на него. Перед ними сидел невероятно исхудавший, заросший густой щетиной человек, возраст которого сейчас было невозможно определить. Нельзя было также догадаться о том, боец это или командир — вся одежда на нем висела лохмотьями.

Видимо, не желая показать врагам свою слабость, неизвестный сделал усилие, чтобы встать, но тут же упал на камни. Офицер отдал приказание, и солдаты поставили перед ним открытую банку с консервами и печенье, но он не притронулся ни к чему. Тогда офицер спросил его: есть ли еще русские там, в подземелье?

— Нет, — ответил неизвестный. — Я был один, и я вышел только для того, чтобы своими глазами посмотреть на ваше бессилие здесь, у нас, в России. Я выпустил свой последний патрон в воздух, но расстрелять меня вы не посмеете.

Офицер приказал одному из солдат вывести музыканта за пределы крепости, и дальнейшая судьба пленного так и осталась неизвестной.

Кто был этот последний герой, проведший десять месяцев в подземельях Брестской крепости, как жил и боролся он это время и что случилось с ним впоследствии? Быть может, все это навсегда останется тайной. Но тайна эта полна той же величавой трагической героики, что и вся удивительная оборона Брестской крепости, только сейчас открывающая перед нами свои волнующие загадки.

ПАМЯТЬ НАРОДА

История — память народа. Но для того чтобы помнить, надо знать, а то, что произошло в первые недели войны в Брестской крепости, долго оставалось неизвестным народу или возникало в рассказах только как легенда, как полудостоверное предание.

Еще летом 1941 года, когда наша армия с тяжелыми боями отступала вглубь страны, через линию фронта, отодвигавшуюся все дальше на восток, к Москве, время от времени проникали смутные слухи о том, что в глубоком тылу немцев, на самой границе около Бреста, какие-то части советских войск, окруженные кольцом вражеских дивизий, ведут уже много дней героическую, упорную борьбу на первых метрах приграничной земли. Эти слухи приносили группы бойцов и командиров, выходивших через фронт из окружения, это подтверждали и экипажи наших ночных бомбардировщиков, которые летали через Брест бомбить тыловые объекты врага и замечали неподалеку от города неугасающее пламя пожаров, вспышки разрывов и текучие огненные пунктиры трассирующих пуль.