Брешь

— Как вам известно, — Фисми продолжил разговор, — вопреки нашим ожиданиям, эпицентром распространения морального разложения признана Конфедерация свободных наций. Несмотря на первенство в технологическом развитии, легионеры считают, что именно Конфедерация является основным источником распространения порока. По их словам, свободные нации утратили способность развиваться в сторону Света, заменили все основные понятия, отличающие добро и зло, на бессмысленные, ничего не выражающие термины, перевернули все моральные ценности с ног на голову. Даже у планет Темного Содружества больше шансов принять учение, чем у конфедератов. В связи с этим, встает резонный вопрос, как мы можем что-либо предпринимать, если мир, для нас являющийся образцовым, признан наихудшим. Вторжение Легиона не означает для нас потерю независимости или уничтожение, тот мир, который мы знали до сих пор, прекратит свое существование.

— Но это насилие надчеловеческой природой, — вставил слово посол Конфедерации.

— Насилие надчеловеческой природой — красная нить нашего существования. Всю свою историю мы только и делали, что воевали друг с другом, уничтожали, рвали, эксплуатировали. Наше общество, основано на принуждении. И то, что нам пытаются помочь извне, а мы даже сейчас не готовы принять их помощь, говорит о глубине падения нравов и всей системы мировоззрения и устройства жизни в нашей галактике. Гуманоиды, не перешедшие на сторону Легиона, сейчас ломают голову, насколько их мировоззрение совместимо с учением. Уверен, они найдут решение, и для них все обойдется безболезненно. Только у нас все как обычно. Может, хоть раз мы подумаем и сделаем не как всегда, а действительно по-человечески. Хотя бы покажем динамику выздоровления, — Фисми говорил в пустоту. Делегация была глуха к голосу разума, все подсчитывали возможные убытки.

— Что вы предлагаете конкретно? — спросил пронианец.

— Я предлагаю взять опыт Окунакай за основу и попытаться распространить учение эволюционным путем. Думаю, Легион даст нам на это время, — ответил полковник.

— Честно говоря, идея неплохая. Если поток не остановить, то его можно возглавить. Я вообще считаю, что для Пронин это великолепный шанс стать ведущей планетой во вселенной, — спокойно сказал посол.

Делегация застыла в недоумении. Все уставились на пронианца.

— Посудите сами, — пронианец рассуждал, глядя перед собой, — учение является новинкой для всех нас. То есть мы стартуем одинаково и одновременно. Технологии в основу построения общества учением не заложены. Новые горизонты сознания и новые физические возможности для каждого могут позволить населению Пронин добиться потрясающих результатов, более высокого, качественного уровня жизни и оставят в истории всякую зависимость как планеты, так и ее населения от внешних факторов. Не будет больше диктата Конфедерации, угроз со стороны других юридических объединений, мы будем сильны и свободны. А терять нам нечего, наша ментальность позволяет послать все подальше и жить по-новому. Ну, разве я не прав?

Он улыбнулся, и довольный собой вышел в уборную.

— Пронианец прав, — сказал посол Паранасии, — главное как на проблему посмотреть. Мне вообще эти парни из Легиона нравятся, спокойные такие.

— Вы сума сошли! — опять завопил конфедерат, — вы хотите оставить нас один на один с опасностью?

— Кто бы говорил, — сказал посол Темного Содружества. — Вам всегда было на всех наплевать, теперь наша очередь.

Ак Фисми смотрел на эту перебранку и понимал, что спасения нет. Он уже жалел, что не пошел с Торном.

Юлания жила своей жизнью. Люди спешили по своим делам, решали текущие проблемы и ни сном, ни духом не ведали о надвигающихся переменах. Ак прямо из космопорта направился к порталу. Бреши с недавних пор были взяты под усиленную охрану. В лаборатории царила суета. Все новые и новые задачи ставились Посланниками перед научными кругами нашей расы.

Фисми увидел Посланника, беседующего с одним из лаборантов и, попросив аудиенции, отвел его в сторону.

— Посланник, мне нужны ответы. Уровень моих полномочий вам известен, но для принятия решения я должен знать, — впервые за многие годы он нервничал.

— Спрашивайте, — хладнокровие собеседника несколько раздражало.

— Я только сейчас вернулся с переговоров. Легион настроен решительно, и не думаю, что нам удастся избежать их влияния. Но моя интуиция мне четко подсказывает, что их что-то сдерживает. В отсрочке их действий нет никакой логики. Посланник, почему Легион откладывает вторжение? — последнюю фразу Фисми произнес решительно.

— Я могу быть уверенным, что этот разговор останется между нами? У меня тоже есть свои обязательства, и я не намерен их нарушать. Кое-что, все-таки, я могу вам рассказать. Но в своих дальнейших действиях, пообещайте мне не апеллировать к нашему разговору, — Посланник был не менее тверд.

— Обещаю, — выдавил из себя слово старый вояка.

— Легион в галактику не пускаете вы, — улыбнулся его собеседник.

Повисла пауза непонимания.