Бремя судьбы (ЛП)

Гарри, не веря своим ушам, уставился на опекунов. Как они могли так поступить? Как могли отдать его министерству после всех тех месяцев, в течение которых они убеждали его, что доверять властям в настоящее время — это слишком опасно? Как они могли поверить тому, что наговорила им Амбридж? Вот уж кто точно врал! Она наверняка запудрила им мозги! Никак иначе объяснить это было нельзя. В противном случае Сириус и Ремус так не поступили бы. Никогда.

Сириус отошёл в сторону, позволив аврорам приблизиться к Гарри. Подхватив мальчика под руки, они подняли его с кресла. Гарри сразу же запаниковал. Он попытался вырваться, но авроры лишь схватили его покрепче, заставив парня вскрикнуть от боли.

— Нет! — закричал он, не оставляя попыток освободиться. — Вы не можете так поступить! Сириус! Ремус! Пожалуйста! Не делайте этого! Я буду хорошим! Обещаю! Она врёт! Клянусь! Прошу, не надо!

— Мы сожалеем лишь о том, что не сделали этого раньше, — с ненавистью произнёс Сириус. — Кстати, мы уже договорились, чтобы твоего дядю освободили. Когда всё будет улажено, возиться с тобой будет он.

Гарри прекратил попытки вырваться и в ужасе уставился на Сириуса. Его вернут к Дурслям? К дяде? Вернон же убьёт его! Они посылают его на смерть! ”Но им наплевать. Я для них лишь обуза, которая им больше не нужна”. Осознание того, что опекуны на самом деле его ненавидели, оглушило Гарри. Он просто не мог этого вынести. С какой стороны ни посмотри, Сириус и Ремус стали его семьёй, чего Дурслям так и не удалось добиться. А теперь выяснилось, что мародёры ненавидели его ничуть не меньше. Быть может, он действительно был уродом. Ведь с чего бы ещё все рано или поздно начинали его ненавидеть?

Чьи-то руки обняли его и крепко сжали, голова склонилась вправо, прижавшись к чему-то твёрдому. Кто-то потрепал его по волосам, стараясь успокоить. Гарри попытался повернуть голову и посмотреть, кто это был, но обнаружил, что не может пошевелиться. Гостиная растворилась в темноте, но в голове у него царила такая сумятица, что он совсем не обратил на это внимания. Сердце мучительно ныло. Ему хотелось просто умереть, лишь бы эта боль прекратилась... лишь бы не помнить ненависти на лицах Сириуса и Ремуса.

— Всё хорошо, Гарри, — прошептал кто-то ему прямо в ухо. — Я рядом. Ты в безопасности. Я буду беречь тебя, Гарри, чего бы мне это не стоило. Даже если мне придётся следовать за тобой повсюду, плевать, я буду рядом до самой моей смерти. Эта... эта женщина никогда больше не приблизится к тебе. А если министерство имеет что-то против, то пусть лучше пойдёт станцует с драконом — всё больше пользы. — Обнимавшие Гарри руки сжали его чуть крепче. — Прости, если напугал тебя, Сохатик. Не знаю, что она с тобой делала, но, обещаю, мы поможем тебе справиться с этим.

— Сир’ус? — сонно пробормотал Гарри.

Его глаза по какой-то причине всё ещё не желали открываться. Но единственным, кто звал его Сохатиком, был Сириус. Но зачем крёстному утешать его? Разве он не ненавидел его?

— Верно, старина Полуночник рядом, — ответил Сириус всё тем же тихим голосом, но теперь в нём звучала изрядная доля облегчения. — Тебе, должно быть, опять приснился кошмар. Ремус должен скоро вернуться и привести Дамблдора. Нам есть о чём поговорить, Сохатик. Мы знаем, за последние несколько месяцев что-то случилось, но совсем не представляем, что именно. И мы очень хотим понять, как что-то подобное могло произойти.

Гарри попытался вырваться из объятий и застонал, когда ничего не получилось.

— Извини, — нервно произнёс он, делая очередную попытку освободиться. — Пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Я... я думал, что ты разозлишься... Я не хотел доставлять ещё больше неприятностей! Прости меня!

Сириус ещё крепче обнял Гарри, зарываясь лицом в его волосы.

— Я никогда не смогу тебя возненавидеть, Сохатик, — мягко произнёс он. — Ты — смысл моей жизни. Только благодаря тебе я сейчас здесь, а не гнию в камере Азкабана. Ты мне как сын, малыш. Да, порой я сержусь, когда кто-то делает тебе больно. Но злюсь-то я на них, за их поступки, и на себя — за то, что позволил этому случиться. Я лишь хочу защитить тебя, Гарри, именно этого хотели бы от меня твои мама и папа.

Кто-то тихо постучал в дверь. Сириус мгновенно оглянулся и ослабил свои объятия, позволив Гарри увидеть два размытых силуэта, возникших в дверном проёме. Соблюдая осторожность, Сириус слегка переместился, устраивая Гарри поудобнее, затем он взял гаррины очки с прикроватного столика и аккуратно надел их на парня. Окружающие предметы сразу же обрели чёткость, но Гарри не был уверен, рад он этому или нет. Ведь теперь ему стали видны боль и раскаяние на лице крёстного.

— Как твоё самочувствие, Гарри? — вежливо поинтересовался профессор Дамблдор, проходя в комнату и усаживаясь на стул рядом с его кроватью.

— Уже лучше, сэр, — ответил Гарри, пытаясь принять сидячее положение, но рука Сириуса на его плече не позволила ему этого сделать.

— Эм... какой сегодня день, сэр?