Бремя одежд

Как ни странно, в эту ночь она заплакала впервые – не потому, что Дональд опять уклонился от своих супружеских обязанностей и спал, тихо похрапывая, а потому, что у нее появилось какое-то чувство, которое она не могла определить. Как будто она что-то потеряла.

Весной тысяча девятьсот тридцать седьмого года, когда супружеская жизнь Грейс продолжалась уже десять месяцев, дядя Ральф поговорил с тетей Сюзи, а та решила, что по этой проблеме им стоит проконсультироваться с тетей Аджи. Поэтому все трое встретились, чтобы обсудить вопрос, представлявшийся им чрезвычайно важным, настолько важным, что они даже отложили ужин. Дядя Ральф сразу перешел к делу: сунув большой палец в широкий чубук своей трубки, он обратился к Аджи:

– Ну, Аджи, что ты скажешь о ней?

– Что именно вы хотите услышать?

И Ральф и Сюзи посмотрели на нее, а потом дядя сказал:

– Мы хотим знать твое мнение…

А тетя Сюзи вставила:

– Она беременна?

– Мне, по крайней мере, об этом ничего не известно, – глядя на них, ответила тетя Аджи.

– Она же делится с тобой, Аджи, – продолжала Сюзи, чуть поджав губы. – Линда всегда жаловалась, что она рассказывает тебе больше, чем мне или даже ей.

– Она говорит со мной, – согласилась Аджи, – но рассказывает ничуть не больше, чем любому случайному собеседнику, – только то, что у нее, мол, самый замечательный муж в мире.

– Ну, тогда я не знаю, как ее понимать, – Ральф закурил трубку в третий раз. – Она стала такой нервной, Аджи, и худой, как щепка Она уже совсем не та девочка, что была прежде.

– А ты не думала о том, чтобы поговорить с ним? – спросила Сюзи.

– Что? – набросилась на нее Аджи. – Ты хочешь, чтобы я поинтересовалась у него, что с его женой?

Сюзи встала. Вскинув голову, подняв подбородок и выпятив грудь, она надменно – иного слова не подберешь – проговорила:

– Не надо кричать на меня, Аджи. Я ведь только предложила. Ну и ну, – она взглянула на мужа. – Можно подумать, что я хотела толкнуть ее на преступление.

Она повернулась к Аджи спиной, а та сказала:

– О, Сюзи, ты меня не так поняла, я не хотела тебя обидеть. Но ты предложила мне поговорить с ним. С таким же успехом я могла бы попытаться перелететь через Тайн. Да будет тебе известно, что и сейчас он нравится мне не больше, чем до свадьбы. Я надеялась, что начну питать к нему симпатию, но – не получилось. Ради нее я сделала вид, что изменила мнение о нем, так что внешне все выглядит нормально, но мне этот тип никогда не нравился и никогда не понравится – и это факт. Но я хочу относиться к нему без предубеждения. Похоже, он очень дорожит ею, а она – им. И тем не менее, раз уж мы затронули эту тему, скажу вам вот как: уже несколько месяцев меня не покидает чувство… там у них что-то не то.

И Сюзи, и Ральф во все глаза уставились на нее. Признание Аджи в том, что в семейной жизни Грейс происходит «что-то не то», было для них так же важно, как если бы она, Аджи, обнаружила фактическую причину этого, например, какую-то ужасную болезнь племянницы – судя по выражению их лиц, Сюзи и Ральф были готовы и к этому.

В конце концов было решено, что с Дональдом должен поговорить Ральф. Но Ральфу это предложение пришлось не по душе. Дональд был отличный малый, таких еще поискать надо. А на слова Аджи дядя почти не обратил внимания: ее мнение ничего не значило – известно, что женщины относятся к мужчинам с предубеждением. Ральф мимолетно подумал, что, может быть, неприязнь Аджи к Дональду отчасти объясняется тем, что он – красивый, цветущий мужчина, в то время как ее собственный муж был маленьким и неказистым. Хотя он и был энергичным, живым человеком, но отнюдь не относился к тем, кто может вскружить голову женщине. И все же он чем-то привлек Аджи – или, может, с годами у нее просто уменьшились шансы найти кого-то другого? Это был нелегкий вопрос: чем больше задумываешься, тем больше запутываешься. И Ральф вернулся к исходной точке – Аджи настроена предубежденно.

На следующей неделе он заехал в Уиллоу-ли и тайком поговорил с Дональдом. Сначала тот вел себя холодно, отвечал уклончиво и намекал гостю, что все происходящее в его, Дональда, доме не должно касаться никого другого.

Однако очень скоро он вынужден был признать, что несколько обеспокоен состоянием здоровья жены. За последние несколько месяцев она похудела и стала какой-то вялой. Причины этого он не знал. Он добавил, что его единственной заботой является счастье жены, и что его личная жизнь направлена только на это.

Вернувшись домой, Ральф сообщил, что Дональд – отличный парень, и если у них там что-то не в порядке, то это не по его вине. Дональд, как рассказал Ральф, неоднократно просил жену провериться у доктора, но она отнеслась к его предложению пренебрежительно. Теперь, однако, Дональд намерен настоять на своем.

Позже, когда Сюзи и Аджи остались вдвоем, Сюзи со знанием дела заявила:

– Это же первый год. Знаешь, поначалу всегда трудно, – тон был такой, будто Аджи никогда не была замужем, но та решила не обращать внимания…