Бремя феодала

— Вы должны подстроиться и быть в тренде! — повысил я голос. — И тогда именно вы получите этих людей. Наладить быт маленького хозяйства проще, мне, в отличие от вас, будет куда тяжелее с привлечением людишек. Мне надо создавать огромную структуру с кучей чиновников. А вы свои владения хорошо знаете и сами быстро всё обтяпаете и благоустроите.

— Зерно истины тут есть, — покачала головой Ингрид. — У меня, как понимаю, права выбора нет?

— У тебя — нет, — покачал я головой. — Реформы в твоих владениях будут зеркальными, точь-в-точь как у меня. И поверь, Ингрид, ты скажешь мне «спасибо»! — просиял я, сверкнув глазами.

— У Ингрид основные доходы от торгового пути, — снова вмешался в разговор Мерида. — Она может позволить себе хирд. А другие критически зависят именно от земли и от урожая.

— Вопрос не корректен! — фыркнул я. — Сеньоры, вы как дети. Вы что, не понимаете основ хозяйствования и экономики? Чем выше добавленная стоимость, тем больше прибыль! Зерно — valyuta, универсальный товар, который всегда можно продать. Но вот добавочная стоимость у него так себе.

— Рикардо, прости моё незнание, — нахмурилась Ингрид, перебивая, — но поясни мне, глупой женщине, что такое эта… Добавленная стоимость?

Я вздохнул и спокойно, понимая, что в этом мире нет экономики как науки, вернулся к истокам.

— Сеньоры, ответьте. Когда получите больше прибыль, когда будете рубить лес с собственной земли и продавать брёвна? Или когда будете делать из них доски? Что дороже?

— Доски.

— Доски…

— Доски… — ответили сеньоры.

— А если делать из них… Мебель? И продавать как мебель? И телеги? И… Да хоть двери? Щиты? О, хайтек — можно поставить верфи из этого же дерева делать ладьи! Сколько стоит ладья?

— Баснословные деньги! — ответил Мерида.

— Чем больше раз перерабатываешь… Брёвна — доски — корабли… Или щиты… Тем дороже, ещё выгоднее?! — сообразила Ингрид, радостно засияв.

— Угу. — Молодец девчуля. — А всего-то и надо поставить рядом с лесопилкой несколько мастерских. И доходы удваиваются, утраиваются. И чем больше мастерских, делающих продукцию для следующей стадии, следующей мастерской, тем прибыль больше и больше. Да, геморрой, организация — всё это занимает силы и нервы, но кто-то говорил, что это легко? — оглядел я всех. «Все» молчали.

— Ингрид сидит на торговом пути и охраняет его. Так точно. А вы у себя… Выращивайте коноплю и делайте канаты! — предложил я. — Канаты дорого стоят. Прибавочная стоимость выше, это второй передел. А зерно — первичный продукт, без передела, и какова бы ни была его стоимость, с канатами оно не сравнится.

Что ещё? А выращивайте коров, например! И продавайте сыры и жилы для тетивы луков. А из кожи делайте пергамен. Если орки будут приходить реже, то стадам будет безопаснее, можно разжиться коровами и рискнуть заняться скотоводством.

А ещё есть овцы, из шерсти которых можно сделать ткани. Лён из которого тоже можно сделать ткани. Из тканей можно делать… Паруса! Одежду. Накидки для рыцарей — мы рядом с Лимесом, сбыт гарантирован. Да хоть шляпы с полями для крестьян — если у них появится звонкая монета, им можно будет продать много чего интересного, и они СМОГУТ ЭТО КУПИТЬ!!! — сделал я акцент, сильно округлив глаза. — Купить у вас, находящихся под боком, а не в Таррагоне или Картагене у тамошних гильдий с конскими ценами. Понимаете, как надо работать и получать прибыль? А вы всё «зерно-зерно»…

— Но ведь зерно… — На Ворона тяжело было смотреть.

— А что зерно? — Я пожал плечами. — Зерном пусть занимаются селяне. Даёте им земли на отшибах, даёте один процент для всех, и один для членов ССО, и пусть работают. В их дела можно не лезть, сами назначат старост и управятся — только раз в год по осени свою долю собирайте. А сами занимайтесь серьёзными проектами, зарабатывайте. Организовывайте, мать вашу, караваны в центральные и северные провинции! Сами продавайте свои товары — это ещё, мать вашу, выгоднее!

— Невместно как-то… Как какой-то торгашне… — А это скис Ковильяна.

— А я не против! — просиял Ворон, кто бы мог подумать. И глаза загорелись.

— Эммануэль, тебя будут презирать! — с улыбкой поддела Ингрид. — Рыцарь, а торгашествует.

— Зато дочерям дам приданное! — продолжал сиять, слово Альтаир, кореш моего детства. Всё, зарядил мужика, теперь в лепёшку разобьётся, но сделает как надо. К старости, ручаюсь, если доживёт, его удел будет самым богатым в графстве.

— Я тоже как бы не против… — смущался и сомневался Алькатрас. — Но… Действительно, как то не принято. Торговать должны купцы. А воины — воевать.

— Дядька Доминик, к чёрту то, что принято! — с жаром осадил я. — Мы сами решаем, что у нас принято, что нет. Это НАША земля! — обвёл я руками вокруг, как бы пытаясь обнять всё графство. — Мы на фронтире. Одном большом фронтире. Рядом — степняки. Людоеды. Вокруг — враги, завидующие нашему плодородию. Нам обрезают финансирование — король не заплатит лунарии на содержание Лимеса, если уж совсем что-то серьёзное не произойдёт и камень с неба не упадёт на землю. А потому никакого равнения на остальное королевство! Только сами! Выживаем как можем!