Бредун. Изгой тьмы.

Пообщавшись с ними, Паша понял, что его жизнь, которую он считал вполне обычной, на самом деле очень далека от нормальной. Его новые товарищи в детстве не голодали, ходили в школу, водили девушек в кино, а оружие в руки взяли совершенно добровольно. Соратники поначалу относились к Скорострелу весьма настороженно, считая его чуть ли не диким зверем, бандитом с большой дороги. Эта предвзятость была обусловлена общепринятым в Югороссии отношением к бредунам. Но постепенно некоторая отчужденность была сломана, и экипаж вполне сработался.

Через три дня Пашка начал потихоньку хромать без костыля, а через неделю рана на ноге совсем перестала беспокоить. Были дела поважнее. Они, как заведенные, мотались по бескрайним лесам, изредка натыкаясь на хутор или выселки. Очень часто их встречали ружейным огнем — для местных крестьян каждый незнакомый автомобиль априори считался враждебным. И тогда, не принимая боя, они объезжали поселение по большой дуге.

Но изредка попадались вполне мирные деревушки, где им удавалось расспросить местных жителей. Хотя, как подозревал Паша, такое миролюбие было обусловлено отсутствием у местных достаточного для отпора оружия и боеприпасов. Километров через сто джип Скорострела заехал в совершенно дикие земли, изобилующие разбухшими после Тьмы речушками и множеством глубоких оврагов, намытых буйными весенними водами.

Темп продвижения резко снизился. Теперь они проходили в день не более двадцати километров.

Но люди жили и здесь. Небогато, но зато вполне спокойно. Крупные банды сюда не заходили, а от мелких аборигены привыкли прятаться в лесных схронах, где хранили все запасы.

Все это парни узнали в одной из опустевших к их прибытию деревенек, от сидевшего на скамеечке перед потемневшей от времени избой дряхлого деда. Хотя разговор начался весьма забавно — на приветствие старик весело ответил:

— Нет, фашисты проклятые, ничегошеньки вы от меня не узнаете! Хоть запытайте насмерть! Где мои детишки прячутся, я и сам не знаю, а потому и сказать не смогу!

— Резонно! — заметил Виссарион. — А что же они тебя здесь бросили?

— Почему бросили? Я сам остался! — гордо ответил старик.

— И не боишься?

— Чего мне бояться? — удивился дед. — Смерти? Я уж который год под ней хожу! Мне уж за сотню перевалило! Я ить еще коммунистов застал, да… При Сталине родился, и аккурат в то лето большая война с немчурой началась.

— Вот что, дедушка, мы тебя трогать не будем! Да и не собирались, если честно. Мы не какие-то там бредуны, — сказал лейтенант, покосившись на Пашку. — Мы солдаты регулярной армии Республики Югороссия!

— Ох, ты ж! — старик даже хлопнул по коленкам ладонями. — Прямо-таки настоящие солдаты? А может, у тебя и документик есть?

— Нет, — смутился Виссарион. — Мы же здесь в разведке, какие могут быть документы?

— А, ну да, ну да, — покладисто согласился старик. И было видно, что гостям с далекого юга он не верит. — Действительно, какие в разведке документы? Так, а что же вы здеся разведываете?

— Бандитов ловим! — заявил лейтенант. — Они на двух грузовиках передвигаются. Таких больших, на шести колесах…

— На «КамАЗах», что ли? — деловито уточнил дед. — Ты, парень, нормально говори. Я ить старый, а не слабоумный!

— Да, на двух «КамАЗах», — кивнул Виссарион. — Один с зеленой кабиной, другой с оранжевой. Клановые знаки на решетках отсутствуют. В одном из них десяток молодых девчонок везли.

— Ага, ага… — пробормотал старик. — А вы, стало быть, за девчонками охотитесь?

— Нет, — возмутился лейтенант. — Эти девушки были похищены в Югороссии! Мы хотим их освободить!

— Ага, ага… понятно! — снова буркнул дед. — А скажи-ка, парень, как самую младшую из них зовут?

— Таня! Ее зовут Таня! — первым сообразил Пашка. — Так ты их видел, старый хрыч, и дурака тут валяешь?

— Видел, как не видеть, — не стал отпираться старик. — Я, ить, постоянно здеся сижу. Как на дороге мотор-то заревет, так мои сынки детишек в охапку и в лес, а я здесь остаюсь. Вот и в тот раз слышим — за дальним оврагом дизель стучит. Я, стало быть, выхожу, сажусь… А через четверть часа вижу — едут. Сюда от дальнего оврага доехать столько времени выходит, что мои сбежать успевают.

— Короче, старый, что дальше было? — прикрикнул на деда Пашка.

— Так я и говорю — только я вышел, сел, а они уже и едут. На двух «КамАЗах». Один с зеленой кабиной, другой с оранжевой. Да, значков этих, что бредуны на машинах малюют, — в этот раз не было. Только мы-то знаем уже — без значков как раз самые опасные и ездят. Настоящие бандиты. Ну, думаю, тут тебе и конец уже, Егор Петрович. Это меня так зовут, — пояснил старик. — Если те, которые со значками, нас и не трогают никогда, ну что с нас взять, то эти выродки, прости господи, всякой мелочью не брезгуют, да еще и прибить могут просто так, для развлечения.

Теперь парни слушали старика, не перебивая.