Бред Тьюринга

Когда она придет домой, то первым делом позвонит в больницу и узнает результаты своих анализов. Потом дождется прихода Мигеля. У них будет длинный разговор, или, возможно, короткий, или слова вообще не понадобятся…

Она постарается еще раз связаться с судьей Кардоной. Она не знает, что ему скажет. Шаги Рут становятся уверенней. На самом деле она не знает, что будет, когда она вернется домой. Если вернется.

Глава 11

Моя жизнь не кончится со смертью этого человека. Моя судьба – вечное существование в телах многих людей.

Я произношу эти слова в такой траурный, такой скорбный вечер. Я не способен умереть, а тело мое погибает… В окно я вижу небо, окрашенное в цвета заката. Лиловые сумерки. Зеленая трава. Колышется на ветру. Приглушенная лазурь в вышине…

Человек, выстреливший в меня, ушел… Моя грудь разворочена свинцом. Из ран сочится моя кровь… Простыни становятся липкими… Они и без того пропитаны моей слюной… Потом. Мочой. А теперь еще эта красная лужа…

Минуты проходят. Я знаю, что не умру. В конце концов эта моя жизнь иссякнет, но начнется другая. Возможно, я окажусь в Новой Зеландии или в Пакистане. Буду криптографом или криптоаналитиком… Снова буду раскрывать один код за другим…

Я стал. Я Альберт. Был им. Был многими. Уэттенхайн. Я не был Уэттенхайном.

Проходит примерно час, происходит смена караула. Охранник смуглый, с большими зубами. Обнаруживает меня. Встревоженным голосом звонит начальнику. Вызывает "скорую"… Я хотел бы сказать ему, чтобы он успокоился. Чтобы поверил в меня. Или в моего создателя. В нашего Создателя… Потому что это был сам Творец. Всего сущего. Или нет… Возможно, это он сделал меня порочным демиургом… Видимо, только так можно объяснить эту космическую шутку. Сделать меня вечным существом, вынужденным жить в бренных телах.

Вечным в бессмертном теле…

Мое дыхание легкое. Будто тело предпочитает отчаянию безмятежное спокойствие. Будто знает, чего ожидать. Или – не ожидать.

Два санитара бесцеремонно перекладывают меня на носилки… Для них я – просто очередное тело. Я покидаю свою комнату. Я буду скучать только по этому окну. Даже не по фотографиям. Которые уже очень скоро перестанут быть моими… Меня переносят в машину "скорой помощи". Наверное, я в последний раз проезжаю по улицам Рио-Фугитиво. По его мостам, под которыми находят приют нищие и умирающие собаки… И самоубийцы…

Да, это будет мой последний вид транспорта. Машины "скорой помощи" очень часто перевозят меня в таком состоянии. Службы безопасности этого государства тоже любят их использовать… Перевозить в них военных… Этакий невинный символ государственного произвола.

И я стою за некоторыми преступлениями. Расшифровывая… Или изобретая код. Чтобы погибли те, кто должен погибнуть…

Я электрический муравей. Моя сущность не имеет морали. Иногда. Как сейчас. Я возрождаюсь в людях подлых. Иногда – в тех, кто борется со злом. Или это одно и то же?

Например. Я был. Мариан Режевски. Криптоаналитик, который помог разобраться в сложном механизме "Энигмы". Могущественной шифровальной машины нацистов.

С появлением "Энигмы"… Бумага и карандаш остались в прошлом. И технологии взяли на себя труд шифровки информации. Появилась возможность механизировать отправку секретных сообщений. "Энигма" была похожа на портативную печатную машинку… Нажималась какая-либо буква на клавиатуре… С помощью кабелей клавиши были соединены с несколькими крутящимися дисками, которые смешивали буквы в беспорядке. Таким образом, одна буква превращалась в другую. Одна фраза – в другую. От дисков кабели шли к табло с маленькими лампочками… Каждая из них обозначала одну букву. Загорающиеся лампочки и были зашифрованными буквами, составляющими секретное сообщение.

Но это еще не все.

Каждый раз во время шифровки той или иной буквы вращающийся диск единовременно совершал двадцать шесть оборотов. На каждой из машин было по три таких диска. 26 х 26 х 26… В общей сложности насчитывалось 17 576 опций. И я еще не говорю о рефлекторе… И о круговой комбинации… Которые еще больше усложняли дело…

Машина была изобретена немцем Артуром Шербиусом[35] в 1918 году… Массовое ее производство началось в 1925-м. Еще через год ее уже использовали в немецкой армии. Им удалось купить 30 тысяч машин "Энигма". Когда началась Вторая мировая война. Ни одна из стран не могла сравниться с Германией по безопасности систем связи… С "Энигмой". У нацистов было громадное преимущество перед остальными. Но они потеряли его из-за многих людей. Особенно из-за Режевски…

И из-за англичанина Алана Тьюринга…

Тогда я был одновременно двумя этими людьми. Я помог победить фашистов.