Бред Тьюринга

Пройдя еще метров четыреста, он останавливается. Он у здания, которое когда-то занимал Центральный телеграф: дорические колонны, обнаженные кариатиды поддерживают свод. Все еще слышны выстрелы. Откуда ни возьмись появляются телевизионщики со своими камерами; журналистка сует микрофон ему под нос; Кардона решительно продолжает свой путь. "Постойте… Вы не…" К счастью, вокруг множество людей, жаждущих дать интервью. Ему же вовсе не хочется светиться перед объективами камер. Сейчас как раз подходящий момент для того, чтобы от всех отделаться. Когда-то он тоже желал быть в центре событий, с удовольствием говорил в микрофоны, фотографировался рядом с Монтенегро… "Будем обнародовать новый гражданский кодекс…" Его кабинет, помимо деловых бумаг, был завален письменными просьбами о встрече и всевозможными приглашениями. По выходным они собирались в загородной резиденции кого-нибудь из высокопоставленных чиновников и рассевшись у бассейна с бокалами в руках, обсуждали что-нибудь. К примеру, супругу Монтенегро; ходили слухи что она каким-то образом связана с коррумпированными таможенными структурами. Там бывал и приемный сын Монтенегро, бывший мэр, с большой бородой и приветливой улыбкой. Не расстающийся со стаканом виски… Он подходил спросить, не жарко ли Кардоне, предлагал снять плащ. Один момент, мой дорогой. На его столе лежат документы, неопровержимо доказывающие получение этим приемным сыном огромных взяток. Их обнародование будет большой удачей для оппозиции. Монтенегро приказывает разделаться с приемным сыном – у того же самого бассейна. "Конечно, мой генерал… Разумеется, мой генерал…" Фотографии, на которых запечатлена покупка самолета известной авиакомпании для службы президента Республики: три миллиона долларов, подпись Монтенегро подтверждает покупку. Независимое расследование установило, что такой самолет не мог стоить более одного миллиона четырехсот тысяч долларов. А где же остальные деньги? Как спросить генерала об этом? Как играть в игру, которая тебе не по зубам? Хозяйка дома, в немыслимо кокетливой белой шляпе на почти лысой голове, приглашает поднять бокалы в честь дня рождения жены Монтенегро: "Happy birthday to you, happy birthday to you"; угрюмый взгляд Монтенегро, шепот за спиной: "Забудьте об этом самолете, судья, – что было, то было". – "Не сомневайтесь во мне, мой генерал. Мне лишь нужны подходящие ответы, ведь журналисты начнут задавать вопросы. Да и оппозиция…" Солнце, сверкающее на поверхности бассейна… Ответы на все вопросы, кроме моих. Приемный сын хлопает его по плечу. Если ответов нет, лучше уйти. Лучше поздно, чем никогда. Уйти, скрыться от камер, от власти, от этих постыдных дел… "Не хотите ли искупаться, судья?" – "Уже немного поздно, мой генерал". – "Запомните: поздно не бывает никогда". Резь в глазах. Кардона еще и еще раз открывает и закрывает их. Острая боль над правым глазом. И хотя он еще чувствует небольшую тяжесть в ногах, действие УБП уже прошло. Может быть, то, что происходит на улице, заставило его выйти из спячки. Уже недалеко до здания, где они держат Альберта. Этот дом уже в поле его зрения, хотя и прячется за соседними зданиями. Шум голосов на улице. Дом, где лежит человек, в чьих руках одно время находилась нить национальной истории… Нужно оставить прошлое позади и смотреть прямо вперед. Твердым шагом судья направляется к дому. Рут ищет конкретные факты, доказывающие вину Альберта и ее супруга, обличающие их виновность во многих смертях, в том числе и в смерти Мирты. Но Кардоне, услышавшему из ее уст подтверждение своих подозрений, доказательства уже не нужны. Единственное, в чем он нуждался, – это подтверждение. И теперь он крепко держит в руках предмет из белого тяжелого металла, находившийся у него в чемоданчике. Или этот предмет крепко держит его?

Глава 7