Брат мой, враг мой

К несчастью для Торна, его ухаживания, как и предвидела Марго, оказались слишком робкими. В разговоре он, как бы желая придать больше убедительности своим словам, дотрагивался до её запястья и часто не сразу убирал руку. Однажды он постучал себя по колену указательным пальцем, затем наклонился вперёд и будто по рассеянности постучал по колену Марго. Она поглядела ему прямо в глаза и пробормотала: «Да что вы говорите!» Торн явно робел перед ней; он ограничивался жадными, но неуверенными прикосновениями, словно ожидая, что она сама сделает следующий шаг. «Ну нет, – думала Марго, – пусть сперва докажет, что этого ему мало».

Она решила оставить службу на заводе только потому, что не знала, как иначе отступиться от данного Дугу обещания. Тоска по нему не давала ей спать по ночам, но, зная его характер, она понимала, что, уступив ему по своей воле, совершила бы непоправимую ошибку. Работа ей нравилась, но, поразмыслив, она убеждалась, что любовь к Дугу перевешивает всё остальное, а удержать и работу и Дуга ей не удастся. Такова уж его натура. И вот сегодня, без всякого предупреждения, приведя в порядок дела, она заявила Мэлу – всё-таки не Дугу, а Мэлу, – что берет расчет, и ушла с завода. Теперь всё зависит от Дуга, а он до сих пор не звонит, не торопится выяснить, что случилось.

В кухне опять послышались низкие голоса братьев; они разговаривали вполголоса, будто считали её больной, и это ещё больше усилило её раздражение. Кажется, они говорили о Бэннермене. Марго вздохнула и поднялась. Нечего киснуть – этим не поможешь. Ей уже не было страшно: нервы, видимо, успокоились. Она открыла дверь и вошла в кухню.

– Давайте ужинать, – отрывисто сказала она. – Как там ваши рыбные котлеты?

Дэви смотрел на неё с еле заметной улыбкой.

– Я на твоей стороне. Марго, – сказал он. – Что бы ни случилось.

Марго ответила ему взглядом, в котором была молчаливая благодарность и легкая насмешка над самой собой.

– Очень возможно, что я окажусь величайшей дурой на свете. Я тебе тогда скажу.

– Что ты ему скажешь? – спросил Кен. Он стоял у плиты, накладывая на тарелки котлеты и макароны. – В чём дело?

– В Бэннермене, – не задумываясь ответил Дэви. Он принялся рассказывать сестре об утреннем посещении Брока и о том, что значит для них приобрести поддержку банка. Но Кен упрямо стоял на своем – надо пристыдить Бэннермена за такое безответственное отношение.

– Мы докажем этому типу, что мы лучше его, – сказал Кен. – Пусть-ка он выкручивается как знает. А мы будем держаться своего слова. Как по-твоему. Марго?

– Я не слушала, – помолчав, призналась она.

– Скажи правду, ты не больна? – допытывался Кен.

– Нет, я здорова. Дело в том… – Она не успела договорить: раздался телефонный звонок.

Дэви увидел, как вдруг побледнела Марго. Но она не двинулась с места.

– Подойди, Дэви, – еле слышно попросила она.

Дэви взглянул на Кена, встал и пошел в мастерскую, не закрыв за собою дверь. Это был Волрат, в голосе его чувствовалось замешательство, как всегда, когда ему приходилось называть Дэви или Кена по имени. Чаще всего он говорил: «Хелло, ваша сестра дома?»

– Тебя, Марго, – сказал Дэви. И когда Марго пошла к телефону, братья молча сели к столу. Лицо у Кена было застывшее и суровое. Он прислушивался к тому, что говорила Марго, и даже не скрывал этого.

– Да, – доносился голос Марго из пустой мастерской. – Мэл в точности передал вам то, что я просила… Хочу уйти – вот и всё… Нет, вы ничего такого не сделали и не сказали – работа мне очень нравится… – Тон её становился всё холоднее и холоднее. – Так я считаю нужным… Ну, значит, вы забыли, что я сказала, когда поступала к вам на службу. – Наступила пауза, потом раздался мягкий смех. – Очень возможно, что поэтому… Да, но ты же сам давно не заговаривал об этом… – Она снова засмеялась, и в смехе её звучала такая нежность, что глаза Кена стали непроницаемыми. Он вскочил и захлопнул дверь в мастерскую.

– Боже мой, она разговаривает с ним, как с близким человеком! – Он зашагал по кухне, еле сдерживая бешенство. – Что нам с ней делать, Дэви? Что нам делать?

– Да ничего. – Дэви спокойно смотрел на брата. – Ровным счетом ничего. Почему мы должны вмешиваться?

Кен изумленно взглянул на него сверху вниз.

– Слушай, ведь она – твоя сестра! Неужели для тебя это безразлично?

– Абсолютно безразлично. Она – моя сестра. Хорошо. А Вики – тоже моя сестра? – В голосе его задребезжали жесткие нотки. – Прикажешь и об этом беспокоиться?

Кен приоткрыл рот.

– Слушай, мы с Вики никогда… Она – единственная девушка, которую… Да при чём тут вообще Вики?!

Дэви стоило только вспомнить о Вики, чтобы понять, какие чувства взволновали Кена, когда он услышал нежный смех Марго; но ему было ничуть не жаль Кена – сейчас он его ненавидел. И, должно быть, ненавидит уже давно, все эти трудные месяцы. Дэви опустил глаза, но даже если б он совсем зажмурился, ему не удалось бы скрыть от себя эту мучительную правду.

Вошла Марго; щеки её разгорелись, глаза блестели.

– Ну что ж, теперь всё в порядке? – с угрюмой насмешкой спросил Кен.

– Всё прекрасно. Я больше там не работаю.