Брат мой, враг мой

Он повернул маленький переключатель, и серебряный шарик загорелся вишневым огоньком – в самом его центре короткий прямой проволочный волосок накалился от тока. Но Дэви чутьем угадывал многое другое. Он представлял себе, как от накаленной поверхности хрупкой проволочки исходит невидимый поток электронов, образуя мельчайший электрический туман. Возле волоска туман сгущался, потому что поток окружала электрическая стена. Для электронов эта стена была непроницаемо плотной, хотя человеческий глаз различил бы только крохотный цилиндрик из тончайшей металлической ткани. Эта сетка действовала, подобно крохотной плотине с электрическими шлюзами, которые открывались и закрывались миллион раз в секунду, пропуская потоки электронов, так что постоянный ток, который сначала давал волосок, сейчас пульсировал с такой же скоростью, с какой открывались и закрывались шлюзы.

В любой электронной лампе не происходит ничего, кроме такого быстро изменяющегося пролета электронов сквозь сетку. Но Дэви всё это казалось похожим на непрерывный процесс, какой происходит со сталью, когда расплавленным потоком она выливается из мартеновской печи в изложницу, а потом стальная болванка попадает под многотонный молот, проходит между дымящимися зубцами фрезера, затем обрабатывается, формуется, режется и, наконец, попадает в зажимный патрон токарного станка для окончательной обработки. Всё, что эти массивные машины делали с металлом, одна маленькая электронная лампа делала с электричеством. По мнению Дэви, благодаря существованию электронной лампы природное электричество приобрело податливость и стало играть роль посредника для бесконечной творческой деятельности человека. Уразумев функцию электронной лампы, Дэви сразу же был потрясен и захвачен её возможностями; так человек, которому много лет не дают покоя гармония и пронзительная красота мимолетных звуков окружающего мира, вдруг обнаруживает, что существует такая вещь, как музыка.

К этой невидимой силе, которой Дэви мог управлять по своему желанию, он испытывал безмолвную страсть, пылкую и всепоглощающую, и поэтому любая обыденная работа превращалась для него в научный опыт, заставлявший забывать обо всем на свете.

Дэви был так увлечен, что не услышал стука в дверь, пока он не повторился.

На пороге стояла Вики; голова её была непокрыта, руки засунуты в карманы, прямые плечи приподняты. Дэви встретил её взгляд, пытливый и грустный; девушка как бы желала убедиться, что он – тот самый человек, которого она видела днем. Но Дэви почувствовал в её взгляде и нечто другое. Ему трудно было определить сразу, что именно, но это вселило в него смутное беспокойство.

– Вы, должно быть, забыли, что обещали зайти, – сказала Вики.

Дэви в глубоком смятении приоткрыл рот: он действительно забыл об этом и, хуже того, только сейчас понял, что днем, обещая ей зайти, он забыл о завтрашнем экзамене. А между тем он весь вечер про себя ругал Кена за то же самое.

– Входите, – виновато заговорил Дэви. – Я, наверное, совсем спятил. Ради бога простите. Завтра у нас выпускной экзамен.

Вики заколебалась, и ему вдруг остро захотелось протянуть к ней руки, дотронуться до неё, взять её за плечи. Нерешительность придала ей трогательно беспомощный вид; такой Дэви ещё её не видел и опять почувствовал, что в этой девушке есть что-то, ускользавшее от его понимания.

– Если вы заняты… – начала она.

– О, входите же, – повторил Дэви. – Я просто пробую новую лампу.

– Ну, хорошо, на одну минутку, – согласилась Вики. Она опустила глаза, проходя мимо него через узкую дверь. Дэви, стоя у порога, ощутил легкое движение воздуха, когда девушка прошла мимо, и следил за ней глазами, пока она не подошла к рабочему столу. Её присутствие заставило Дэви впервые заметить убогое безобразие окружавшей его обстановки.

– Через секунду я кончу, – сказал он, – и буду к вашим услугам.

Вики уселась на высокую табуретку у стола, наблюдая за Дэви, но он тут же забыл о ней: им завладела электронная схема. Для Дэви каждая придуманная им схема была новой вселенной, которую создавал он сам, и во время работы он жил только в этой вселенной – будь то даже самая простая цепь вроде той, которую он сейчас испытывал.