Брат мой, враг мой

– Здравствуйте, малютка, – с чувством произнес он. Вглядываясь в её лицо, он схватил обеими руками её руку в перчатке. – Вы думаете, я не помню вас, а я помню – конечно, помню… Ах ты, господи, да ведь мы… Послушайте, вы на меня сердитесь или я должен на вас сердиться?

– Я ни на кого не сержусь, – засмеялась Вики, – а на кого сердитесь вы?

– Черт, я всё позабыл. Вы замужем за Кеном или что-то в этом роде?

Когда она объяснила ему, что уехала из Уикершема несколько месяцев назад и сейчас живет здесь одна, в его глазах мелькнуло понимание. Взяв девушку под руку, он вывел её из уличной толпы.

– Как ни приятно стоять и смотреть на хорошенькую девушку, ещё приятнее сидеть и есть в её обществе. Пойдемте пообедаем.

Старого цирка, с которым он был связан, здесь нет, сообщил ей Бэннермен. Теперь у него цирк куда покрупнее; он – владелец радиостанции. Конечно, станция не бог весть какая, но её слушают в Нью-Йорке! Он не стал вдаваться в подробности, каким путем она ему досталась, но у Вики создалось впечатление, что он выиграл её в кости. А с его обширными познаниями в области электроники…

– Разве я не прошел заочный курс у двух крупнейших специалистов этого дела? Если разобраться, так мы с вами вроде окончили один и тот же университет. Мне-то следовало бы знать, что всякий, кто балуется с ракетами, рано или поздно получит в грудь целый заряд пороховых звезд. Что же, я теперь поумнел. А вы?

– У меня всё это немножко по-другому, – почти шепотом сказала Вики.

– Ну уж мне-то про любовь можете не говорить. – Никогда ещё Вики не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь с такой легкостью произносил это слово. – Я в этом деле собаку съел. Вы обязательно послушайте мои советы по радио: каждый день в два пятнадцать – доктор Мирадо, целитель сердец.

– Вы?

– Да. А почему бы нет? Я, кроме того, Кливлендский глашатай в три тридцать – «Четверть часа под вашим окном». Сегодня, например, темой дня будете вы: «Маленькая девушка под зубцами пилы мужского честолюбия…»

– Не смейте!

– Ну, тихо, тихо. Я не назову вашего имени. Когда я дойду до конца, вы даже не узнаете своей истории, но успеете полюбить эту девушку. Что же тут плохого, малютка, – ведь это делается для развлечения публики!

Он протянул ей газету, сложенную так, чтобы можно было прочесть программу радиопередач. Под заголовком «Радиостанция ВПИ, 1345 килогерц» Вики прочла:

9:00 – настройка приемника.

9:30 – утренние песни – Расс Ричардсон.

10:00 – фортепьянная музыка – Мюриэл Гарднер.

10:30 – будет объявлено особо.

11:00 – дневная серенада – Расс Ричардсон.

11:30 – беседа Торговой палаты.

12:00 – у рояля Мюриэл Гарднер.

12:30 – д-р Мирадо, целитель сердец.

1:00 – смесь.

1:30 – Расс Ричардсон, тенор.

2:30 – смесь.

3:30 – Кливлендский глашатай.

4:00 – смесь.

5:00 – полковник Эллиот Морган – Исследование Южных морей.

5:30 – Расс Ричардсон – концерт для файф-о-клока.

– Полковник Эллиот Морган – это тоже я, – со смехом продолжал Бэннермен. – Замечательный номер для развлечения – свадебные обычаи чужедальных племен! Мюриэл Гарднер – это Расс. Она никогда не произносит ни слова – только играет. Простаки пишут ей письма и предлагают руку и сердце. Разумеется, всё это липа, но мы с Рассом поставили дело на широкую ногу, и все торговцы хотят – нет, просто рвутся! – дать по радио объявление и заплатить за время. За время! Подумать только – я могу продать несколько каких-то паршивых минут, а мир существует два миллиарда лет совершенно бесплатно! Можете вы это постичь? Слушайте, нам в контору для солидности нужно обязательно посадить какую-нибудь изящную барышню вроде вас. Как вы смотрите на то, чтоб принести свое разбитое сердце в нашу студию? Вы сейчас работаете?

Вики рассказала ему о своей работе, и он презрительно махнул рукой.

– Слушайте, я вам дам тридцать пять долларов. Платить буду, разумеется, не сразу наличными. Дела у нас идут не слишком бойко, так что каждую пятницу я буду выдавать вам двадцать пять долларов, а остальные десять – класть на ваше имя в банк на черный день. Даже если бы вы работали задаром, оно стоит того. Ну, давайте по рукам! Мне хочется видеть в нашем старом сарае улыбающуюся мордочку!

– Неужели правда, что вас слушают в Нью-Йорке?

Иронически-восторженные нотки в голосе Вики заставили его пристально взглянуть на неё.

– Вот и видно, что вы много общались с братьями Мэллори, детка. Ни одна душа в Кливленде никогда не задавала мне такого вопроса. По правде говоря, я и сам не знаю. Мы никогда не получали из Нью-Йорка жалоб на то, что нас там не слышат. Нас еле-еле слышно здесь, в Кливленде, но нашим согражданам почему-то нравится думать, что наши передачи слушают в Нью-Йорке. Потому-то мы и стали крупнейшей маленькой станцией в городе.

– Вы сами распространили эту выдумку? – настаивала Вики.