Брачный завет

В каждом случае смерть жертвы символизирует смерть тех, кто через нее вступил в завет. Животные, принесенные в жертву Моисеем, лишь напоминали Израилю о том принципе, что завет действителен только через смерть, и они являлись прообразом другого рода жертвы, которая еще не была принесена. С другой стороны, смерть Иисуса на кресте была заместительной жертвой. Он умер как личный представитель всех, вступивших через Него в завет с Богом. Иисус отождествился с каждым в смерти, чтобы каждый в свою очередь мог отождествить себя с Иисусом. Когда это двустороннее отождествление выражается через посвящение каждого верующего, смерть Иисуса действенна и практически становится смертью верующего. Этот принцип ясно изложен Павлом в 2-м Послании к Коринфянам 5:14-15:

Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего.

Умозаключение Павла ясно и логично. Оно суммировано словами: “…то все умерли”. Если мы принимаем смерть Христа как свою смерть, тогда мы должны “почитать себя мертвыми” (Рим. 6:11). Следовательно, мы больше не свободны жить для самих себя. Это также имеет двустороннее применение: вертикальное по отношению к Господу; горизонтальное по отношению к Божьему народу. Когда Господь и Авраам вступили в завет друг с другом, то каждый добровольно аннулировал право жить только для себя. Каждый через “рассечение” завета, в сущности, сказал один другому: “Это моя смерть. Вступив в этот завет, я вступил в него через смерть. Теперь, когда я в завете, я больше не имею права жить для себя”.

Такие же взаимоотношения, которые были установлены между Господом и Авраамом лицом к лицу в эту памятную ночь, восстановлены и между всеми, кто через смерть Иисуса вошел в завет друг с другом. Каждый из нас лично подтверждает обоюдный завет, примером и прообразами которого для нас являются Господь и Авраам. Каждый говорит другому: “Это моя смерть. Вступив в этот завет, я вступил в него через смерть. Теперь, когда я в завете, я больше не имею права жить для себя”.

В 1-м Послании Иоанна 3:16-17 апостол применяет этот принцип завета, который действителен только через смерть, конкретно к нашим взаимоотношениям между верующими братьями:

Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев. А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия?

Фраза “мы должны” выражает обязательство, от которого мы не можем уклониться, если мы претендуем на участие в одном завете. Когда Иоанн говорит “полагать души свои”, он не говорит исключительно о физической смерти. Он более глубоко поясняет это в следующем стихе, в котором говорится, чтобы мы предоставляли свой “достаток в мире” в распоряжение наших верующих братьев. Если мы не готовы этого сделать там, где в этом действительная нужда, тогда мы не готовы и “положить свои души”. “Положить свои души” значит разделить с нашими братьями и сестрами в завете то, что у нас есть и чем мы обладаем. Если мы не готовы сделать этого, наше посвящение завету не вполне искренне.

Новый образ жизни — “койнония”

В греческом лексиконе Нового Завета есть одно очень важное слово, характеризующее особый образ жизни, в который мы вступили посредством нового завета. Это слово — “койнония”. Существительное “койнония” произошло от прилагательного “койнос”, что означает “общий”. Буквально, в своей основе “койнония”— значит “иметь общее”. Таким образом, когда двое или несколько человек имеют что-то общее, они имеют “койнонию”. Если в каких-то сферах они не имеют ничего общего, то в этих сферах они не имеют и “койнонии”. О первой церкви в Иерусалиме сказано, что “…все у них было общее.” (Деян. 4:32). Это была “койнония”.

В большинстве переводов Нового Завета слово “койнония” переведено словом “общение” или “братство”. Однако во многих переводах оно переведено не одним словом, а фразой, например, такой как “быть в единстве с…” или “разделять совместно жизнь”. Поскольку нет ни одного русского слова, которое полностью бы выразило его смысл, в этой главе мы будем использовать слово в его греческой форме — “койнония”.

“Койнония” — это следствие истинного единства. Идеальный пример “койнонии” — это взаимоотношения между Богом Отцом и Богом Сыном. В Иоанна 10:30 Иисус говорит: “Я и Отец — одно”. Это единство между Отцом и Сыном является основой их “койнонии”. Ее результаты изложены Иисусом в Евангелии от Иоанна 16:14-15, где Он говорит о Духе Святом: “Он… от Моего возьмет и возвестит вам”. Но затем Он сразу же объясняет: “Все, что имеет Отец, есть Мое…” Другими словами, Иисус сказал: “Все, что есть у Меня, Я имею не на основании собственных прав, но на основании Моего единства с Отцом”.

В Иоанна 17:10 Иисус подтверждает это же в Своей молитве к Отцу: “И все Мое Твое, и Твое Мое…” Это истинная “койнония” — иметь все общее.