Брачный офицер

— В общем, кое-что ты должен принять к сведению, — начала Ливия. — Теперь я на все смотрю иначе. То, что я попала в отряд, то, что воюю, вижу, что происходит вокруг, — все это изменило мои взгляды на жизнь. Здесь я, во-первых, — коммунист, во-вторых — боец, ну а женщина… женщина это даже и не в-третьих: женщина — это где-то в самом конце списка.

— Но не всегда же ты будешь бойцом!

— Мне кажется, коммунисткой теперь я буду всегда. А это значит в какой-то степени быть бойцом. Как ты думаешь, кому все приводить в порядок, когда, наконец, закончится война и вы, ребята, разъедетесь по домам? Кто-то ведь должен запретить таким, как Альберто, чувствовать себя хозяевами в нашей стране.

— Так, — сказал Джеймс. — Если я тебя правильно понял, Англия по-прежнему не для тебя?

— Я не могу уехать из Италии. Особенно после всего этого. Особенно после того, через что пришлось пройти моим соотечественникам. Прости, Джеймс.

— Как интересно, — заметил он. — Ведь и я тоже не собираюсь возвращаться в Англию. Поеду только, чтоб демобилизоваться, потом снова вернусь сюда.

Она взглянула на него недоверчиво.

— Я хочу остаться в Италии, — мягко сказал он. — С тобой, если согласишься. Без тебя, если нет. Человек не может выбирать, где ему родиться. Но может выбрать, где ему жить, и я хочу провести жизнь здесь.

Боеприпасы, которые доставили Слон с Джеймсом, были встречены без особой радости. В ящиках были винтовки и пистолеты для мелкомасштабных действий, в то время как партизанам, собиравшимся ударить по отступающим немецким войскам, требовались пулеметы, гранаты и полуавтоматическое оружие.

— Мы вот уже несколько месяцев просим это оружие, — говорил Дино, почернев от гнева. — Неужели трудно было это уяснить?

— Видно, начальство что-то напутало, — успокаивал партизан Слон. — Возможно, в данный момент где-то возмущаются, что им зачем-то доставили пулеметы-автоматы «Стен». Я свяжусь с центром и закажу для вас необходимое. А пока нам надо здорово помозговать, чтобы спланировать наши действия.

На слет были приглашены руководители других партизанских отрядов этой местности. Слон развернул карту и, пользуясь Джеймсом как переводчиком, пояснил, что входит в задачи каждого сектора. Случались вопросы, однако возражений не было. Военная дисциплина у партизан была безукоризненна. Вдобавок, Джеймс это отметил, Слон управлялся мастерски. Он обладал способностью представить предстоявший бой визуально — и в смысле вооружения, и на местности: перемещал данную группу в данную горную область, откуда можно было осуществить прикрытие другого подразделения, переправлявшегося через данную речку…

Недовольный ропот исходил только от Дино, продолжавшего твердить, что самое главное — это если его группа будет обеспечена тяжелым вооружением, чтоб не дать немцам спокойно уйти.

— Верно, — согласился Слон. — И у нас будет тяжелое вооружение. Его сбросят с самолета раньше, чем немцы здесь покажутся.

Немецкое отступление совпало с наплывом жары. Даже здесь, в горах, жара стояла невыносимая, и многие партизаны ходили, обнажившись до пояса, но с неизменными красными платками на шее. Некоторые женщины-партизанки надели вместо рубашек мужские безрукавки. Вместе с тем Джеймс отмечал, что у женщин с мужчинами сложились ровные отношения. Все вместе были заняты подготовкой к бою.

Копали окопы, и тут Джеймс мог давать советы, пользуясь военным опытом, приобретенным в Анцио. Кое-кто недовольно ворчал, когда он настаивал, что окопы должны быть глубиной в десять футов и что навес над ними надо дополнительно укреплять бревнами и мешками с песком. Откуда было партизанам знать, какова взрывная сила немецких 88-сантиметровых снарядов. Несмотря на недовольства, в конце концов с рытьем окопов справились. Дино лично проверил работу.

И все-таки Дино не переставал тревожиться насчет отсутствия больших пушек.

— Ладно, вырыли мы места для огневых точек, — говорил он Слону, — но когда же получим орудия, чтоб их там разместить?

— Скоро! — заверил его Слон. — Центр позаботится, чтоб мы получили в достаточном количестве.

Однако втайне и им уже овладело некоторое беспокойство.

— Слыхал я какую-то странную штуку по радио, — признался он Джеймсу. — Оказывается, мы только что отозвали из Италии семь дивизий, чтобы открыть новый фронт в Средиземноморье.

— Но это какой-то бред! — сказал Джеймс. — Как можно позволять немцам превосходить нас в численности, когда они почти разбиты?

— Меня это тоже смущает, — кивнул Слон. — Просто я надеюсь… ну… не мог же кто-то там решить устроить итальянцам подлянку!

— Зачем и кому это понадобилось? — недоумевал Джеймс.

Внезапно его осенило:

— Погоди, я понял, в чем дело.

— Понял?

— Послушай, Слон, по-моему, надо собрать вместе всех командиров. Мы должны им объяснить, почему эти пушки, которых они так ждут, никогда к ним не придут.

— Еще в Неаполе, — сказал Джеймс, — я видел один документ. Сверхсекретный. В тот момент я не понял, почему его засекретили — это была просто предположительная оценка политической ситуации, которая может сложиться в Италии после войны.