Брачные обычаи страны Ши-Зинг

Императора затрясло. Он не был готов к этому. Он не собирался никого казнить. Он просто собирался намного попугать этих людишек, и поставить эту дерзкую женщину на место, показать ей, что, отказав ему, она остановила свой выбор на недостойных. Всего лишь немного попугать, чтобы они стали умолять, а он явил императорскую милость. А сейчас все вышло из-под контроля, и он видел перед собой мученика, героя. Нет! Все эти ее проклятые мужья смотрели на него так, что он понимал, они все умрут, но не отступят! А она… Она пела! Пела, в знак презрения к смерти и к нему, императору!

Какая-то смесь бешенства, ненависти и глубокого раскаяния клубком перевернулась в груди императора, и он выкрикнул:

— Отставить.

И потом, обращаясь к женщине:

— Что же в тебе такого, что самого отъявленного труса делает героем?!

Поскольку ответом на его вопрос была тишина, император распорядился:

— Всех доставить во дворец и запереть в башне.

Вскочил на коня и умчался, словно за ним гнался сам дьявол.

* * *

Лучше сидеть в заточении в башне, чем быть на том свете.

* * *

Пленники так переутомились и перегорели эмоционально, что тут же уснули вповалку. У Лайлин была отдельная камера. Комнатка на самом верху, в которой все окна были предусмотрительно забраны решетками. Все оружие у нее отобрали сразу, еще там, в лесу. Замечательно, даже убить себя нечем. Остается только ждать своей участи.

* * *

Мейди нашла своего мужа в кабинете, сидящим на полу у стены. Он тупо размазывал сиреневую пыль, оставшуюся от цветов, что когда-то оставил в знак любви у той женщины на подушке.

В знак любви.

Так что же с ним случилось, почему он поступил с ней как со злейшим врагом? За что? За что чуть не убил всех ее близких? За что? Что с ним…

Мужчина Вэй закрыл лицо руками, поняв, что в комнате не один. Мейди молчала.

— Что тебе, Мейди?

— Вэй…

— Что, Вэй? — голос у него был усталый и больной.

— Вэй, кого недавно привез твой отряд? Кого ты приказал заточить в башне? У меня очень нехорошие подозрения.

— Преступников.

— И в чем же их преступление?

Вэй снова закрыл лицо руками и горько засмеялся:

— В том, что они спасли мне жизнь, когда я был ранен и скрывался от ищеек моего братца Сэнга. В том, что рискуя жизнью, смогли прикрыть мой зад и отвели слежку, сделав эту запись в своем брачном свидетельстве. В том…

Его голос подозрительно сорвался. Император несколько раз вдохнул глубоко, возвращая себе способность говорить.

— В том, что она… она…

Говорить он больше не смог.

Мейди некоторое время молчала. Но эта маленькая хрупкая женщина, дочь северного Владыки, обладала острым умом, сильным независимым характером и огромным мужеством, что странным образом сочеталось с полным отсутствием злопамятности и веселым, добрым нравом. К тому же она была откровенна, очень откровенна, и никогда не боялась сказать мужу правду в лицо. Переварив те признания, что ей пришлось услышать, она сделала свои выводы. И для начала высказалась.

— Неужели ты сделал это? Не могу поверить…

Вэй словно пришел в себя и ощетинился. Ему не нравилось, когда кто-то указывал на его ошибки, но Мейди не собиралась молчать.

— Как ты мог? Эти люди спасли тебе жизнь, прятали тебя… Как ты мог?!

И тут он взорвался.

Вскочил и забегал по комнате.

Императору просто необходимо было защитить себя, спрятаться в обиду, в крик. Да, он и сам понимал, что это признак слабости.

— Молчи! Не твое дело! Не смей осуждать меня, женщина! Не смей! Или я не знаю, что сделаю!

Мейди, не говоря ни слова, поклонилась и вышла. Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэй остался один. Император запустил в стену старинной вазой, раздался грохот, брызнули черепки. Потом закрыл лицо руками. Мейди права. Тысячу раз права! Он не должен был этого всего делать.

За той вазой в стену полетела следующая, а за ней еще и еще. Слуги, слушая грохот, несущийся из покоев императора, только втягивали головы в плечи. Никому и в голову не пришло соваться под горячую руку. Однако, удивительным образом, битье посуды способствовало прочищению мозгов у императора. И через полчаса он вышел из комнаты и направился прямо к своей любимой жене Мейди. Та, конечно, дулась на мужа, но она была очень умная и незаурядная женщина, к тому же отходчивая, а потому, когда он вошел, встретила его с улыбкой. А у императора значительно полегчало на душе при виде улыбающейся жены.

— Муж мой, чем ты расстроен? — словно ни в чем не бывало, спросила Мейди.

— Мейди, мне нужен твой совет.

— О, я всегда готова помочь тебе, Вэй.

Он присел рядом с ней, взял ее руки в свои и рассеяно поцеловал. Мейди ждала.

— Прости, что накричал.

— Пустое, — она взглянула на него, — Расскажи мне, что тебя гнетет.

Он зарылся лицом в ее руки.

— Мейди. Я не знаю, что мне делать… Как исправить…

— Мой Государь, скажи мне, тебе ведь нужна эта женщина?

Он смотрел в глаза жене долго, потом признался:

— Да.

— Тогда положись на меня, я все устрою. Но тебе придется официально признать ее женой и второй императрицей.

Император попытался возразить, однако Мейди остановила его:

— Вместе со всеми ее мужьями. Без них ты не получишь эту женщину. Или ты не хочешь ее?