Брачные игры чародеев

— Нет. Крэндели — некая выродившаяся и одичавшая ветвь древней расы. Возможно, они получились в результате непродуманных магических опытов и были изгнаны из лона своего народа. А когда все отсюда ушли, их оставили. Бедняги вынуждены были жить собственной жизнью, без всякого надзора, и неудивительно, что у них укоренилась привычка употреблять людей в пищу. Такова моя теория. Магическое происхождение крэнделей косвенно подтверждается их неспособностью покинуть Лес Миллиона Костей и входить в пределы развалин дворца, где мы сейчас находимся. Речь идет, вероятно, о запретах, наложенных сильными чарами, которые до сих пор держат дикарей в определенных рамках.

— После этого вам дадут звание академика, — сказал я.

— Мне? Мертвецу? Уже пять веков все в моем мире знают, что я умер. Вряд ли у меня хватит сил доказывать обратное еще столько же лет, — вздохнул Сляден.

— Вы правы, — сказала Гермиона. — У нас еще слишком много косности в общественных отношениях, чтобы доверять гению, который провалился в тартарары полтысячелетия тому назад. Авось лет через сто прогресс возьмет свое. Ну так что там с вашим планом?

Сляден не переставал наблюдать за мной, хотя я и не мог понять, в чем дело. Точно так же он смотрел на меня у себя дома, когда…

Ого! Здесь мне осталось только ощутить, как говорят, прикосновение ледяных пальцев к позвоночнику. Кошмарная мысль на пару мгновений заняла мое сознание, грубо выпнув из него все, что там было до ее прихода.

— …нам придется воспользоваться порталом, — сказал Неистовый Странник.

— А как же нестабильность? — съехидничала Гермиона.

— Придется рискнуть. Призовем на помощь все свои умения. Думаю, экранировать портал от спонтанной интерференции втроем мы сумеем. Я знаю пару-тройку старых надежных формул, которым, вероятно, волшебников в нашем мире уже не обучают.

— Хорошо. Я поняла. Если все получится, мы перелетим прямо к Жаворонку и сцапаем его. Бальзам надушу… Но как быть с Леопольдом и Тристаном?

Сляден пожал плечами. Понятно, будь его воля, он бы дернул к заветной цели без этой обузы на загривке.

— Ну, если вы так дорожите этими типами, особенно мальчишкой… придется действовать просто. Искать.

— Искать, — сказал я. — А где? Если они вылетели после катастрофы за пределы дворца, то, боюсь, их уже догладывают крэндели. И начнут глодать нас, если мы отважимся выступить поисковой партией.

— Но может, они во дворце, — сказала волшебница. — Его мы еще не обследовали.

Слядену эта мысль понравилась.

— Да, возможно, они здесь. Тогда проблема решается. Ну, с чего начнем?..

32

Начал я гораздо раньше, чем верховная коллегия приняла окончательное решение, и вовсе не то, что имелось в виду.

Издав вопль, похожий на Тристаново улюлюканье вперемешку с рычанием леопарда и клокотанием в индюшачьем зобу, я подпрыгнул вверх. Совсем как лягушка-бык, увеличенная до размеров настоящего быка.

Гермиона взвизгнула от испуга. Отпрянув, она зацепилась каблуком за корень растения, торчащий между плитами, и свалилась на спину.

Шмяк! Пролетев по высокой дуге над головой бледного как смерть Слядена Исирода, я приземлился на древний камень дворца. Никогда в жизни не проделывал такого трюка. Здорово, вот что я могу сказать. Такая легкость во всем теле, сила, прыгучесть! Так бы и прыгал и скакал с утра до ночи, валялся бы на травке и рыл землю в поисках червячков и гусениц.

— Гры-хы-хы, — сказал я и почесал левое ухо задней ногой.

Странная перемена заставила меня видеть мир в ином свете. И нюхать тоже. Было ощущение, что в голове взорвалась связка шутих: мысли прояснились, все три, что там завалялись по ошибке.

Встряхнувшись, я весело посмотрел на Слядена Исирода. Чародей некоторое время стоял неподвижно, потом закатил глаза и грохнулся на пол, словно вешалка для одежды.

Я по вилял хвостом, ибо это происшествие вызвало у меня неожиданный прилив энтузиазма. Разве меня не приглашали к разудалой игре и энергичным прыжкам?..

— Браул! — воскликнула Гермиона, приложив обе руки к своим щечкам. — Браул! Это опять случилось! Невероятно!

Я озадаченно склонил голову набок.

— Что случилось?

— А ты не понял? Посмотри на себя!

Страшное подозрение закралось в мою душу, мигом вытурив из нее веселье. Шерсть на моем загривке поднялась торчком, нос увлажнился. Я опустил взгляд на свои передние лапы и увидел, что они не похожи на мои любимые руки с длинными пальцами, а точь-в-точь повторяют собачьи.

— Синдром! — сказала волшебница.

— Синдром?

От собачьих лап я перешел к осмотру своего корпуса и сделал открытие: передняя часть туловища принадлежала, несомненно, семейству псовых, но задняя, начинавшаяся от середины, — кошачьим. Точнее, насколько я мог судить, льву. Вот и хвост такой же — длинная сосиска, поросшая коротким мехом, с кисточкой на конце. Болталась она из стороны в сторону, будто щупальце нетрезвого осьминога.

Я повернулся на триста шестьдесят градусов по часовой стрелке, потом на столько же градусов — против. Надо было убедиться, что я ничего не упустил.