Брачные игры чародеев

— Почему вы молчите, Браул?

— Думаю. На это требуется время.

— И каковы же результаты?

Вот, женщины. Все им надо сразу. Вынь да положь.

— С этим более-менее ясно. Остается, правда, еще одна загадка. Волшебная реликвия. Что вы о ней знаете?

— Все. Я что, не рассказала?

— Нет.

— Прошу прошения. Когда я возмущена и расстроена, мои мысли путаются. Речь идет о книге заклинаний, которую отец приобрел чуть больше года назад. Ему продал ее торговец антиквариатом, с которым отец давно поддерживает деловые отношения. Книге не меньше пятисот лет.

— Автор?

— Сляден Исирод, насколько я помню.

— Знаю. Был такой чародей в давние времена. Интересно, что же такого в этой его книге, ради чего Вольфрам готов сокрушить все препятствия на своем пути?

— Откуда мне знать?

— А говорили, что все знаете!

— Но я же не чародейка. Мне стоило труда даже выучив имя этого ненормального.

— Какого?

— Слядена Исирода! У него еще и прозвище идиотское, в самый раз для городского сумасшедшего… хм…

— Неистовый Странник, — подсказал я.

— Вот именно! Представьте, с такими и якшается мои отец. Немудрено, что он свихнулся.

Я робко напомнил Фероции, что тоже являюсь представителем славного племени чародеев и хотя не жужжу, как навозная муха, но в чем-то схож с вышеописанными персонажами.

Громадная девушка фыркнула, как бегемот, и ответила, что еще не составила обо мне окончательного мнения. Есть надежда, что я гораздо лучше своих коллег по ремеслу, и я этой мысли ее настойчиво подталкивает факт моего родства с Гермионой (чудесной девушкой и сердечной подругой). В глазах Фероции это обстоятельство давало Браулу несколько дополнительных очков, хотя не гарантировало успеха в целом.

Тогда я напомнил малышке Зипп, что Гермиона — тоже чародейка, и в ответ услышал смех, каким время от времени разражаются кладбищенские призраки.

— Как можно сравнивать? — спросила Фероция с искренним недоумением. — Ведь Гермиона — девушка!..

Вывод напрашивался сам собой. Говоря о жужжащих субъектах, липнущих к ее отцу, этих чокнутых сляденах, исиродах и неистовых странниках, моя гостья имела в виду исключительно мужчин. По ее мнению, Гермиона по определению не могла претендовать на роль городской сумасшедшей, даже если бы официально взяла себе прозвище… ну скажем, Разрушительница Натор.

Что тут скажешь? В странное время мы живем. Мужчины теперь думают, что все зло — от женщин, а женщины полагают, что мужской пол пора запретить на законодательном уровне, после чего, без сомнения, во вселенной воцарится мир и гармония. Похоже, Фероция, как девица просвещенная, успела нахвататься подобных идей.

С удивлением обнаружив, что она продолжает кипятиться и пускать пар, я попытался вставить слово, но мне не удалось. Сам того не подозревая, я наступил на ее любимую мозоль и должен был расплатиться за свою ошибку сполна.

Спас меня Тристан Профитроль. Кто бы мог подумать, что его появление может вызывать не только разрушительные последствия? Юного герцога я заметил не сразу, а когда все-таки зацепился за него отчаянным взглядом, просиял. Фероция прервала свои излияния — она как раз бичевала нравы современных молодых людей (ее возлюбленный, конечно, не такой) — и сердито посмотрела на меня. Потом ее взор переместился к двери.

— Привет, Фероция, — сказал Тристан прежде, чем что-либо успел сказать я.

— Я тебе не Фероция, а госпожа Зипп! Пора бы запомнить!

— Мы знакомы всего один день, — заметило маленькое чудовище. — Слишком мало времени для такого важного дела. — Тристан прошел в комнату и уселся на кушетку, положив ногу на ногу.

Фероция грозно прищурилась.

— Так вы знакомы? — спросил я, стараясь рассеять внезапно сгустившиеся тучи.

— Еще бы не знакомы! Гермиона притащила к нам в дом этого гадкого мальчишку вчера утром, и он, недолго думая, раскокал папин любимый бюст.

— Папин?

— Это был бюст ее величества!

— О!

Я представил себе, сколько получилось осколков. Насколько мне известно, королева Амелия не отличается субтильностью, скорее наоборот.

— Он был плохо укреплен на подставке, — объяснил Тристан, ничуть не мучаясь угрызениями совести. — Стоило мне его толкнуть, как…

— А зачем надо было толкать?

— Ну… мне стало скучно. Вы с Гермионой болтали о всякой ерунде, а я, будучи предоставлен самому себе, не нашел ничего лучше, кроме как уничтожить бюст. Меня нельзя оставлять без присмотра, неужели не ясно?

Фероция покраснела от ярости.

— Зря я не оттаскала тебя за уши в тот момент, — сказам она. — Браул, это случайно не по его вине в вашем доме такой кавардак?

— Э…

— По моей, — сказал Профитроль-младший, показывая малышке Зипп острые зубы. — Я злостно и цинично нарушил два строгих запрета и теперь наказан.

— Кстати, почему ты здесь? — спросил я. — Разве последствия катастрофы устранены целиком? Не верю.

— Обеденный перерыв, — сказал мальчишка, ковыряясь в носу.

— Перестань! — возмутился я.

Тристан и не подумал меня послушаться.

— Думаю, надо его взгреть. Он давно напрашивается, сказала Фероция, взглядом давая понять, что не прочь взять на себя эту почетную миссию.