Божьи воины

— Нет, не отвечу. Тебе сдается, что у тебя есть нечто такое, чем ты можешь меня напугать, шантажировать? Ни хрена у тебя нет, младший господин Белява. А знаешь почему? Потому что наступили исторические времена. Каждый день приносит изменения. В такие времена, коновал, шантажисты должны действовать очень быстро, иначе их шантаж оборачивается всего лишь насмешкой. Ты не заметил, что сегодня творилось на улицах? Я въехал в Прагу рядом с Гинеком из Кольштейна. Мы приехали прямо из Колина, от пана Дзивиша Божка, он же дал нам своих вооруженных. Рука об руку с нами шли дружинники таких заядлых католиков и гуситобойцев, как Пута из Частоловиц и Отто де Бергов. Нет никакой тайны в том, зачем мы прибыли. Мы намеревались захватить ратушу и взять в свои руки власть, потому что Прага это caput regni [34], у кого в руках Прага, у того и Чехия. Мы хотели освободить Корыбута и провозгласить его королем. То есть истинным королем, одобренным Римом. Мы хотели договориться с папой, склонным, как говорят, к компромиссу относительно литургии, готовым уступить в отношении Чаши и причащения sub utraque specie. Готовым к переговорам. Но не с Табором, не с радикалами, не с людьми, руки которых обагрены кровью священников. Объединившись с Ольдржихом из Рожмберка и панами из Ландфрида, мы хотели прикончить радикалов, перебить cирот, ликвидировать Табор, вернуть лад в Чешское Королевство. Ты понимаешь?

— Мы въехали в Прагу, — Смижицкий не ждал, пока Рейневан подтвердит, — явно и с открытым забралом. Яснее, пожалуй, я не могу показать, чего хочу, против кого и против чего стою. С кем держусь, с кем в союзе. Сегодня все стало ясно. Так что ты хочешь сделать? Сейчас, когда вылезло шило из мешка на всю длину, ты пойдешь в Табор и заявишь: «Слышите, братья, я сообщу вам новость: Ян из Смижиц — ваш враг, сговаривается против вас с католиками?» Прошлогодний снег, господин из Белявы, прошлогодний снег! Ты ошибся, ты опоздал. Конечно, еще год, еще месяц назад…

— Еще месяц назад, — докончил со зловещей ухмылкой Рейневан, — я мог тебя разоблачить, я был опасен. Поэтому ты наслал на меня убийц. Воистину по-рыцарски, пан из Смижиц, по-благородному. Воистину гордиться должны в ином мире покрытые славой пращуры, герои Аскалона и Креси.

— Если ты думаешь, что я стану перед тобой из-за этого каяться, то хреново думаешь.

— Ответь мне на вопросы.

— Я, помнится, тебе уже предлагал поцеловать меня в задницу? А посему повторяю предложение.

Самсон Медок резко поднялся. А Рейневан мог поклясться, что Ян Смижицкий испугался.

— Это война! — выкрикнул он, подтверждая тем самым уверенность Рейневана. — Война, парень! Кто может тебе навредить, тот враг, а врага уничтожают! Твой брат работал на Табор, на Жижку, на Швамберка и Гвезду, значит, он был моим врагом, мог вредить и вредил. А вроцлавский епископ, наоборот, был ценным союзником, был смысл его привлечь к себе. Епископ хотел знать имена таборитских шпионов, действующих в Силезии, поэтому и получил их список. Впрочем, епископ уже давно подозревал твоего брата, так что взял бы его и без моей помощи. У вроцлавского епископа есть свои средства и методы. Ты удивишься, узнав, насколько эффективные.

— Не удивлюсь. Я видел кое-что. Эффективности действия тоже не отрицаю. Мертвы уже упомянутые тобою Ян Гвезда, мертв Богуслав из Швамберка. И это ты тогда, в цистерцианской грангии, назвал их обоих в качестве цели епископских убийц. Швамберк из высокого рода. Пожалуй, самого высокого и гораздо более старого, нежели твой, хоть ты и похваляешься предками. За Богуслава Швамберка тебя ждет эшафот, уж его родня позаботится об этом.

Самсон снова послал сигнал. Рейневан понял.

— Гвезда и Швамберк, — заявил тем временем Смижицкий, — умерли от ран, полученных в бою. Болтай, обвиняй, никто не поверит…

— Никто не поверит в черную магию? — докончил Рейневан. — Ты это хотел сказать?

Смижицкий умолк.

— Чего ты, черт побери, хочешь?! — взорвался он наконец. — Мести? Ну так мсти! Убей меня. Да, я предал твоего брата, хоть он доверял мне как Христос доверял Иуде. Ты доволен? Конечно, я солгал, я твоего брата никогда в глаза не видел, услышал о нем от… Не имеет значения, от кого. Но я выдал его епископу, поэтому он погиб. А тебя я считал шпионом Неплаха, провокатором и возможным шантажистом. Надо было что-то с тобой делать. Нанятый арбалетчик, ты не поверишь, промахнулся. Я дважды пытался тебя отравить, но, похоже, яд на тебя не действует. Я нанял трех убийц, не знаю, что с ними случилось. Они исчезли. Сплошь счастливые стечения обстоятельств, младший господин из Белявы. Удивительно странные счастливые стечения обстоятельств. Кто-то тут недавно, случайно, не говорил ли о черной магии?