Божество смерти

Стоявшие вокруг стола синхронно склонили головы в знак согласия. Здесь, в бункере в густых лесах Подмосковья, собрались на тайное совещание полтора десятка человек — члены Политбюро и представители генералитета. Их адъютанты — майоры и полковники — стояли в охранении вокруг бункера, держа наизготовку снятые с предохранителей АК-47 и переминаясь с ноги на ногу, ранняя осень в этом году выдалась холодной. Сменщики сгрудились вокруг костра, над которым висел котелок с дымящимся чаем.

Анна холода не боялась. Она всегда ухитрялась получить с Запада новейшее термостойкое белье, которое надевала с наступлением холодов в начале октября и лишь с потеплением в апреле переходила на более легкую одежду.

Тонкие черты лица Анны обрамлял серебристый мех пушистой песцовой шапки. Более всего советник премьер-министра по стратегическим вопросам Анна Чутесова походила в эту минуту на нарядную эскимосскую куклу. Говорила она почти шепотом, и высоким мужчинам в военной форме приходилось наклоняться, чтобы как следует расслышать ее.

— А вы считаете, что национальная безопасность до сих пор не подорвана? Почему же тогда вы, члены высшего военного командования, собрались в этом бункере, словно трусливые зайцы в норе?

— Но сознательный допуск американского агента к внутренним структурам нашего командования... То есть пригласить иностранца, чтобы он работал против русских. По-моему, это предательство, — заключил председатель КГБ, грузный человек в маршальской форме.

— Тогда скажите, товарищ маршал, что можете вы предложить взамен? Ведь до сих пор считается, что в ваших руках — самая совершенная система безопасности в мире. Но мы-то знаем, товарищ маршал, что сейчас вы абсолютно беспомощны!

— Если бы премьер-министр...

— Премьер-министра здесь нет. Многие офицеры из вашего ведомства уже не с нами. Собственно говоря, мы даже не знаем точно, какие сухопутные части Советской Армии еще подчиняются командованию. То же с воздушными силами и флотом. Мы знаем лишь, что важнейшие элементы нашей оборонной системы более не подвластны нашему контролю. Правительство обеспокоено реальной перспективой войны с Соединенными Штатами, причем весьма близкой перспективой.

— Ну, это наша проблема, — мотнул головой маршал Невский, глава КГБ — одутловатый увалень с добрым лицом спаниеля.

Лишь его ближайшие подчиненные знали, насколько жесток этот человек. Маршал сделал рукой некий жест, означающий, что он считает дело закрытым.

— Это наша проблема, — отрезала Анна. — И никто из нас, прибывших на эту встречу, пока ничего не может поделать с ней. И встречаемся мы здесь, в лесу, а не в Кремле или в Горках именно потому, что никто из нас не знает, не похитят ли его по дороге собственные охранники — так, как похитили недавно нашего премьер-министра. Именно поэтому мы и здесь — ситуация нам не подвластна, товарищи!

— Но ведь эти солдаты — наши, — вступил в разговор маршал бронетанковых войск. — Они же русские, черт возьми! Им, как и многим, надоела эта бесконечная тайная война, которую ведет КГБ якобы с целью победы над Западом. Они устали получать новые танки и смотреть, как их списывают в утиль, потому что они устаревают, даже ни разу не побывав в деле! Солдаты победоносной Красной Армии — не сторожевые псы ГБ на наших границах! Они — настоящие воины.

— Я вижу, что и вас не обошла эта странная болезнь, от которой сейчас страдает почти весь состав наших вооруженных сил.

— Честь и мужество — не болезнь, — ответил маршал бронетанковых войск.

Фамилия маршала была Рассоков. Говорил он так энергично, что многочисленные медали на его груди тихонько позвякивали.

— Если армия сама решает объявить войну Америке и похищает с этой целью премьер-министра, речь действительно идет не о болезни, а об открытом переломе на теле национальной безопасности, — резко сказала Анна. — Тот самый случай, когда руки и ноги забывают про голову. А голова — вот она, полуживая от страха в подмосковных лесах, боится, как бы не вернулось к ней ее тело.

— Наша армия может и выиграть войну. Вы ведь не знаете наверняка, что она проиграет, — прищурился маршал Рассоков.

Глава КГБ маршал Невский кивнул в знак согласия. Одновременно опустили головы и несколько членов Политбюро. Если даже это и бунт, все равно ведь во главе его стоят коммунисты.

И тогда советник премьер-министра Анна Чутесова шагнула вперед. К ней — и только к ней — обратились взгляды собравшихся. Глубоко вздохнув, она оглядела стоявших вокруг военных и политиков и громко, раздельно произнесла:

— Какую именно войну может выиграть армия?

Мужчины, поеживаясь, опускали головы, не выдерживая горящего взгляда Анны.

Наконец маршал Рассоков подал голос:

— Войну с Америкой.

— А что даст нам эта война?

— Разумеется, победу.

— Нужна ли нам победа, в результате которой погибнут миллиарды людей и планета станет непригодной для обитания?

— В результате этой победы будет уничтожен капитализм. Мы одержим верх над нашим главным противником. И победим самую сильную страну в мире!

— На мой вопрос вы так и не ответили.