Божество пустыни

Я убил еще одного человека и, отшвыривая его острием меча, взглянул в сторону и увидел, что все корабли нашей флотилии осаждены, окружены вражескими кораблями и ведут бой. Затем к своему ужасу я увидел, что в пролив с открытого моря входит еще дюжина вражеских кораблей – большие боевые галеры, полные людей, энергично работающих веслами. Я понял, что они задавят нас своей тяжестью, мы не сможем больше сопротивляться. Можно было бы отцепиться и уйти в открытое море… Но я сразу понял, что это не только последнее пристанище трусливого духа, но и порожденная отчаянием фантазия. Из этой резни выхода не было. Мы сражались все с новым натиском полных сил врагов, надвигавшихся на нас с бортов. От усталости меня шатало. Зарас прижал свой щит к моему, желая поддержать меня, но теперь мне требовались огромные усилия, чтобы просто поднять меч. Мое лицо и руки были залиты кровью убитых мной людей.

Передо мной возникло новое бородатое вражеское лицо, и я ударил по нему притупившимся мечом. Но лезвие притупилось и иззубрилось, острие было отбито. Удар вышел слабым и неточным, и мой новый соперник отклонил его презрительным движением запястья.

– Таита! – крикнул он, и я сдержал следующий удар и ошеломленно посмотрел на него. В первое мгновение я не узнал его из-за бороды и оттого, что кровь заливала мне глаза. Но потом понял, что это не гиксос. Черты его были благородными и знакомыми.

– Опусти оружие, мой господин. Я верный тебе человек.

Теперь я даже узнал его голос.

– Накати? – выдохнул я. – Я думал, что больше тебя не увижу.

– Боги не всегда снисходят к нашим мольбам.

Он улыбнулся, отвечая мне моими же словами. Потом схватил за локоть, чтобы не дать мне упасть, но я отвел его руку. С новой надеждой пришли новые силы.

– Ты не спешил, Накати. Тем не менее добро пожаловать.

Я показал на нос «Ярости», где уцелевшие гиксосы отказались от боя. Они старались сбежать на лодках, потом выбрасывали их на берег и убегали в дюны.

– Поймай для меня этих прекрасных легконогих беглецов. Тогда мы сможем заняться уничтожением их колесниц, если удастся их найти.

Он рассмеялся над моим выбором слов.

– Они не прекрасные и не легконогие. До цепей гиксосских всадников отсюда не будет и лиги, – заверил он меня.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Мои осведомители не так многочисленны, как твои или Атона, но трудятся не менее успешно. Они сообщили мне о засаде, которую устроили на тебя люди Корраба. Я поплыл в Кримад, чтобы предупредить тебя, но тебя там уже не было. Благодарю Гора и Исиду за то, что приплыл вовремя и застал тебя живым.

– И я благодарен им за это!

Краем хламиды я вытер с лица пот и кровь и наклонился, чтобы подобрать брошенный врагом меч вместо своего зазубренного. Выпрямившись, я крикнул Зарасу:

– Подведи нас к берегу. Не позволяйте уйти никому из гиксосов.

Мы причалили к песчаному берегу. Исполняя мой приказ, Накати возглавил погоню за бегущими гиксосами, а Зарас и Гуи выгрузили колесницы и запрягли лошадей.

Из своего укрытия в дюнах показались проводники-бедуины, присланные Атоном. Мы с Гуи дали им лошадей и вместе с половиной наших колесниц направились к коннице гиксосов.

Люди Зараса и Накати объединились. Оставшиеся колесницы они послали за бегущими гиксосами, которые старались скрыться в дюнах.

Лагерь гиксосов был слишком далеко от боя, чтобы стражников насторожил шум битвы. Когда мы с Гуи подвели свои колесницы к их внешней цепи, я приказал стражникам на их языке открыть ворота. Они приняли нас за подкрепление, посланное главным войском с юга, и распахнули ворота, приветствуя нас.

Когда они поняли свою ошибку, наши люди уже окружили их, отобрали оружие и заставили встать на колени; руки им связали за спиной.

На площадке внутри лагеря мы нашли 850 новых колесниц, стоящих стройными рядами по четыре.

Очевидно, гиксосские плотники скопировали устройство наших египетских колесниц. Это было большое усовершенствование по сравнению с традиционными гиксосскими машинами. Корпус, сплетенный из малаккского тростника и бамбука, был гораздо более легким и гибким, чем из сосны или кедра. Колеса со спицами, а не сплошные; это делало их быстрее и прочнее.

Все колесницы были заново отлакированы и стояли так тесно, что соприкасались втулками колес. Мы обильно полили их ламповым маслом, которое я прихватил намеренно, с этой целью. Потом бросили в них горящие факелы. Пламя с одной колесницы пошло перебрасываться на другую; за время, которое необходимо жаждущему, чтобы выпить чашу вина, все колесницы превратились в золу. Я радовался, глядя, как они горят; выступив против нас, они были бы грозным противником.

Как только мы покончили с колесницами, проводники Атона отвели нас к коннице. Здесь в крытых тростником конюшнях стояли около двух тысяч боевых коней.

Одно и, вероятно, единственное, что я признаю за гиксосами, – их умение выращивать лошадей. Эти животные были тщательно выращены, отобраны и обучены. Вычистили их образцово. Я люблю лошадей больше любых других живых существ и большинства людей. Лошади можно доверять.