Божество пустыни

– Согласно минойскому закону ты мужчина, – возразил он.

– А как же эти? – спросил я, показывая на телохранителей в зеленом, которые поднимали моих царевен на ноги. – Разве они не мужчины – даже больше меня, Торан?

– Нет, Таита. Это женщины из племени мбелала. Из восточной Африки.

– Но у них нет грудей, – возразил я.

– По достижении половой зрелости им удаляют груди, чтобы они лучше владели мечом, но в нижней части они вполне женщины. Я тебе докажу.

Он повернулся к главной из воительниц и что-то резко сказал. Та послушно подняла одеяние и продемонстрировала женский срам.

– Можешь потрогать, если хочешь, господин. Но только если согласен ради этого пожертвовать рукой.

Женщина-воин положила руку на рукоять меча и улыбнулась, предлагая мне рискнуть. Я покачал головой и повернулся к Торану.

– Когда я снова смогу увидеть своих девочек?

В собственном голосе я услышал мольбу.

– Мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос, потому что ответ – никогда, – отрезал Торан. – Кроме Верховного Миноса, ни один мужчина не увидит их лиц… пока они живы.

Теперь, оглядываясь назад – человек крепок задним умом! – я понимаю, что его последние слова были скрытым предостережением, но тогда я был так расстроен своей утратой, что не понял всего смысла его слов.

Четыре воительницы поставили царевен на ноги и увели. Локсис последовала за ними, но, оглянувшись, прошептала так тихо, что я не мог ее услышать, но прочел по губам:

– Я буду охранять их ценой собственной жизни.

Я больше не мог сдерживаться и двинулся вперед, чтобы помешать этому, но Торан схватил меня за руку и удержал.

– Ты безоружен, Таита. Эти воительницы – опытные убийцы. Они не знают милосердия.

Я стоял и смотрел, как они уходят. Я видел, что Беката плачет, дрожа под покрывалами всем телом. Техути, напротив, уходила в неведомое, как героиня.

В стене за троном неслышно открылась дверь. Я с болью и отчаянием смотрел, как они исчезают за ней.

Жизнь моя словно бы кончилась. Две девочки, которые многие годы были главной причиной моего существования, ушли от меня навсегда.

Посол Торан знал, как глубоко я привязан к своим подопечным и как тяжело переживаю потерю. Теперь он доказал, что стал мне истинным другом. Он взял на себя руководство моим пребыванием в минойском обществе. За дворцом нас ждала повозка. На ней мы по извилистой дороге уехали в большое поместье на склоне горы над Кноссом. Это поместье должно было стать египетским посольством, а я в нем – послом.

По дороге Торан болтал, пытаясь отвлечь меня, показывал любопытные особенности города под нами, в том числе командование флота и множество зданий правительства; отсюда Верховный Минос управлял своей большой империей.

– Наше правительство возглавляет государственный совет из десяти человек, назначенных самим Верховным Миносом. Их обязанности и ответственность охватывают все стороны существования нашего государства: от поклонения богу Кроносу, обязательного для всех, до выплаты налогов, которая не обязательна. – Торан усмехнулся своей шутке. – Остальные главные правительственные учреждения – управление флотом, торговлей и войском.

Я с усилием подавил боль утраты и сосредоточился на этих жизненно важных сведениях. Я даже смог принять участие в разговоре.

– Конечно, весь мир знает о минойском флоте, который превосходит флоты всех прочих держав, но я не знал, что у вас есть значительное войско.

– Пятьдесят тысяч хорошо подготовленных воинов, – с гордостью сказал Торан.

– Клянусь Гором, это, должно быть, почти все ваше население, – изумился я.

– Все старшие военачальники – минойцы, но рядовые – наемники. Основную часть нашего населения составляют искусные ремесленники, а не воины.

– Теперь понимаю. – Меня чрезвычайно заинтересовали эти сведения. – Уверен, ваш превосходный флот способен очень быстро перевезти этих воинов туда, где они необходимы.

Торан перечислил имена и обязанности всех старших военачальников. Потом стал рассуждать о сильных и слабых сторонах этих людей, наделенных властью.

– Некоторые из них искусные и дальновидные воины, но многие видят не дальше своих кошельков, животов или чресел.

Однако когда я попытался расспросить Торана о Верховном Миносе и о том, что скрывается под золотой маской, он стал пуглив, как необъезженный жеребенок, и отверг все вопросы, коротко предупредив:

– Говорить о личности Верховного Миноса – оскорбление величия, караемое смертью. Тебе довольно знать, что он воплощает дух нашего государства. В этот раз я учту, что ты задал вопрос, пребывая в невежестве, но предупреждаю: отнесись к моим словам серьезно, Таита.

Погрузившись в неловкое молчание, мы обогнули скальный выступ и вдруг оказались перед домом, отведенным в мое распоряжение. Это было большое здание, но, подобно всем прочим, какие я видел, мрачное и отвратительное. Без сада, который смягчил бы впечатление от этого каменного сооружения. Однако здание окружали виноградные лозы на подпорках.

Мои новые слуги выстроились в ряд перед входом, чтобы приветствовать меня, но их приветствие оказалось таким же мрачным, как стены.