Боцман и раздолбай

Он говорил это так тихо и уверенно, а чувства наемника были очень сильны, но Асамзула понимала, что он уже давно похоронил их где-то внутри себя глубоко-глубоко и этот дурацкий вопрос только поднял в нем волну этих неприятных воспоминаний. Девушка благодаря эмпатии восприняла всю гамму ощущений, охвативших Боцмана и теперь уже жалела о своем дурном языке. Но какова воля, восхищенно подумала она, так говорить о тех событиях, когда он потерял близких друзей, потому что накатившая волна эмоций говорила именно об этом! Это как же надо сковать свое собственное сердце, чтобы отринуть все положительные эмоции и чувства, не открываться никому! Теперь понятно, почему он все время шутит — так легче скрыть неуверенность и страх при общении. Он не хочет никого к себе привязывать только потому, что уже терял лучших друзей, но судьба-злодейка все время подбрасывает испытания, да еще и мы навязались на его голову. Асамзула почему-то отчетливо поняла, что Боцман как настоящий командир, хоть и прикидывается простаком, но переживает за них всех, уже считая их частью своей группы и это вдохнуло в девушку свежую волну оптимизма, потому что она явно ощутила, что теперь не одна, что у нее все получится, стоит только опереться на поддержку этого наемника. И в то же время она почувствовала к нему жалость, понимая, что человек сам взвалил на себя этот груз отвественности. Асамзула хотела подойти и обнять наемника, как это сделала с Экирой — среди нишхов это был обычный прием, чтобы снять душевную боль у сородичей, но наемник вдруг грубовато сказал:

— Бери свою товарку на закорки и пошли. — Рома ткнул в сторону Экиры. — Или ты предпочитаешь груз потяжелее?

Последнее явно относилось к Нику, который закрутил головой, не понимая разговора. Желание пожалеть пропало, но где-то внутри оно осталось и в любой момент могло вылезти наружу. Асамзула не противореча и молча повернулась к Экире и стала отстегивать привязные ремни. Рома проделал ту же процедуру с Ником, взял его на руки и вышел следом за Федей — опасаться на станции враждебных роботов и бандитских элементов не стоило, все же искин мог их сбить еще в космосе.

Когда все выбрались из искореженного кораблика, которому теперь только дорога на запчасти или на свалку, то Рома посмотрел на девушку и сказал:

— Ну, веди, Сусанин.

— Сюзанна! — пропел Федя. — Мон амур!

— Это чья у тебя там любовь, чумазый комбинезон? — спросила Экира, лежавшая на руках Асамзулы, которая старалась на нее не смотреть.

— Ты моя любовь! — техник послал губами воздушный поцелуй, чем заработал полный ненависти взгляд Ника. — Как только встанешь на ноги, я покажу тебе Пизанскую башню и восьмое чудо света!

— Как бы твоя башня на полшестого не упала. — Мстительно ответила Экира.

— Откуда она знает? — удивленно спросил Рома.

— Откуда ты знаешь? — переадресовал Федя вопрос Боцмана.

— Что у тебя мертвый груз между ног? — ехидно спросила Экира. — Все техники одинаковые, как до дела дойдет, так они уже пьяные, на ногах не стоят и вместо ожидаемого приходится волочь их до каюты, чтобы проспались.

— Я про полшестого. — Пояснил Федя, топая за идущей впереди Асамзулой, которая благоразумно помалкивала.

— У республиканцев на родной планете в сутках тридцать шесть часов по шестьдесят минут. — Ответил за нее ваагри. — Полшестого — это все стрелки циферблата вниз.

— Блин, я знаю, что такое полшестого! — завопил Федя. — Я к тому, почему в разных частях галактики поговорки одинаковые!

— А чего это мы занервничали? — мерзко спросила Экира и захихикала. — Угадала!

— Потому что все мужики независимо от расы одинаковые. — Пробурчала Асамзула.

— Да пошла ты!

— Это реванш за оскорбления, я же тебя предупреждал. — Спокойно произнес Рома. — Бабам на язык лучше не попадаться, позору не оберешься, да еще и такое выдумают, век не отмоешься. А насчет всех, то ты явно не права.

— Хочешь поспорить? — прищурившись, спросила Экира.

— Даже не собирался. — Голос Боцмана был ровный и громкий. — Я не ведусь на женские провокации, на мне где сядешь, там и слезешь.

— Так их! — Техник вроде успокоился, но вот Экира явно не собиралась.

— Эй, ты где там, башня? — Она переключилась на Федю, понимая, что с Боцманом такое не прокатит. — Какое чудо света ты хотел мне показать?

— А не испугаешься? А то вдруг у тебя инфаркт будет, откачивай тебя потом. Вверх-вниз, вверх-вниз. — Голос техника вновь приобрел игривый тон.

— Боюсь, твой насос не справится с моим инфарктом.

— Ох, какая знойная женщина! Может не приделывать ей ноги, бери и пользуйся, а то потом зарядит вертушку с разворота, организм у меня нежный и хрупкий, может что-нибудь переломать. — Федя усмехнулся.

— Но-но, только попробуй, закусаю до смерти.

— Смотри, корешок-то оторвет. — Заметил Рома. — Ты извращениями не страдаешь?

— Неее, я за нормальный секс. — Заявил техник. У обоих девушек кончики острых ушей стали фиолетовыми. — А вы не подслушивайте или вы еще маленькие? — Ответом было молчание. — И потом, вам вообще ничего не обломиться, я с коллегами этим не занимаюсь.

— А чего так? — спросил Рома, а Ник воспрял духом.