Бостонский синдром (СИ)

– Джек, любимый, – прошептала я. – Я буду делать все, что ты скажешь, чтобы быстрее выздороветь. Но я тебя прошу. Все время наблюдай за мной. Болезнь коварна. Даже когда тебе покажется, что меня можно выпустить из подвала и отвязать от этой кровати, сначала сто раз подумай. И знаешь, я хочу тебя попросить. Не знаю, как ты там все устроил в доме или в квартире. Но к моему туда возвращению, пожалуйста, забей все окна, врежь в двери замки. Не дай мне сбежать и натворить бед, как в прошлый раз. Обещаешь?

– Конечно, дорогая, – Он вытащил из кармана ключи и стал снимать замки с цепей, которыми я была опутана. – Я разумеется, буду бдителен. Но смотреть на свою жену, которая лежит прикованная к кровати, я не желаю. Я не для того столько тебя ждал. И… Бэтси… По понятным причинам мы будем жить немного не так как раньше. Но это же не помешает тебе любить меня, правда?

Я радостно закивала и, как только он освободил мне руки, обняла его, притянула к себе и поцеловала. Однако я хоть убей не понимала, к чему он клонит. Поверил он в мою амнезию или смотрит на меня как на лабораторную мышь и ждет, когда я собьюсь и завалю роль? Не известно. Между тем он положительно воспринял мои объятия. Сел на кровать. Мы обнялись и начали целоваться. Я очень старалась. Не знаю, как это воспринимал он. Но могу сказать точно, что с моим собственным мужем, который остался в реальном 2017 году, мы никогда так страстно не целовались.

Однако я не испытывала иллюзий. Я четко осознавала, что имею дело с преступником, которого надо либо сдать в полицию, либо убить, а самой выйти из этой истории живой и со здравым рассудком. Именно это была моя цель. Все остальное – лишь пути ее достижения. Приятным бонусом было то, что этот Джек не вызывал во мне отвращения. Поэтому играть роль истосковавшейся жены было не так уж сложно.

– Бэт, – Он прервал мои мысли тем, что перестал обниматься и взял мои руки в свои. – Я очень соскучился по тебе. Но… Ты должна меня понять. Я не могу рисковать. Врачи, хоть и натворили дел с твоей головой, но все-таки сказали много полезного. Поэтому мне надо хоть одну ночь понаблюдать за тобой. Ты же не обидишься?

– Что ты, Джек! – Я сжала его теплые руки. – Делай все, что считаешь нужным. Я могу сидеть в подвале. Могу лежать на этой койке. Главное, чтобы я поскорее пришла в себя, и мы смогли начать хоть какое-то подобие нормальной жизни. Говори, что я должна сделать.

Пока он думал, я попыталась оценить свое состояние и внешний вид. Скорее всего, я провалялась здесь дольше, чем мне показалось сначала. Мне срочно надо было в душ. Но разрешит ли он? Я посмотрела на свою одежду. Грязный медицинский халат. И все. Больше на мне не было ничего. Это вполне укладывается в историю с моим пребыванием в больнице. Только бы он отвел меня в ванную, если она конечно есть в этом доме. Но! Если она есть, то скорее всего, в ней много вещей, которые он купил точно не в 1937 году и не в стане, где у людей имена Бэт и Джек. Значит, ему придется сменить декорации. Причем не только в ванной, но и во всех помещениях, куда он планирует меня пускать. Да. Вряд ли это возможно проделать быстро. А значит ни душа, ни комнат я в ближайшее время не увижу. Вероятно, он подумал примерно о том же.

– Бэтси, милая, – Он встал с кровати и прошелся до крюка и обратно. – Тебе надо привести себя в порядок. Помыться, поесть. Переодеться наконец. Но знаешь, мне пора признаться. Из больницы я забрал тебя незаконно. Мы скрылись. И сейчас никто не знает, где ты находишься. Ни врачи, ни полиция, хотя ей плевать на пропажу пациента. Так вот. Я делал это в такой спешке, что ничего, абсолютно ничего не успел подготовить к твоему приезду. Ты же не обидишься, если еще некоторое время посидишь в этом подвале?

Я рассмеялась и провела руками по металлическому каркасу кровати:

– Ну какие обиды, дорогой? О чем ты? Буду сидеть здесь сколько надо. А потом ты придешь и освободишь меня от этого вонючего халата. Да?

– Конечно, даже не думай в этом сомневаться! – Он резко повернулся и пошел к выходу. – Не скучай. Я постараюсь все сделать как можно быстрее.

Он захлопнул за собой дверь и закрыл на два оборота. Я осталась в одиночестве при свете наполовину сгоревшей свечки. Вокруг меня на железных пружинах кровати змеились цепи. Он не приковал меня. Что думать по этому поводу? Я буду оценивать его поведение по худшему сценарию. Не приковал, значит, хочет проверить, брошусь ли я на него с этими цепями, когда он вернется. А раз так. Раз я решила изображать из себя любящую и благодарную жену, то самое правильное, что мне остается – это лечь на проклятую кушетку и хоть как-то расслабиться. Но сначала я хочу рассмотреть крюк и сам подвал.