Босиком по пеплу. Книга 1

— Прокатить? — низким и вкрадчивым баритоном интересуется Амиран, замечая мой взгляд, прикованный к навороченным байкам.

— О нет, — слишком усердно мотаю головой из стороны в сторону. — Я жутко боюсь скорости. Я в детстве с велосипеда упала и сломала руку, — вспоминаю тот кошмарный день. Адреналин я люблю, но что касается быстрой езды на столь незащищенной машине — у меня настоящая фобия. — Со мной, что только не случалось до десяти лет. В общем, я никогда не сяду на предмет, у которого меньше четырех колес.

— Никогда не говори «никогда», Лиса, — на секунду, мне кажется, что Амиран вот-вот вновь возьмет меня на руки и насильно посадит на байк.

Инстинктивно отпрыгиваю в сторону, пытаясь избежать встречи со своим жутким страхом.

— Амиран. Не надо, — он сдержанно улыбается, исподлобья наблюдая за моей бурной реакцией. — И завязывайте с привычкой носить меня на руках, ваше величество, — ехидно перевожу тему я, слегка подкалывая его пафосным обращением.

— В супружеской жизни этот навык может оказаться полезным. Каждую ночь, — произносит Амиран, не разрывая со мной зрительного контакта, пока мы идем вдоль асфальтированной дороги.

Каждый сантиметр моего тела обдает необъяснимым жаром, когда до меня доходит, что он имеет в виду. Воображение почему-то рисует весьма горячую картинку. Боюсь представить, где я могла ее видеть. Наверное, только в порно, потому что у нас с Нейтом было не так много времени для экспериментов и копирования поз камасутры. Черт, почему я об этом думаю?

Ответ прост: Амиран аль-Мактум сексуален, грешен, наверняка очень искушен и опытен. И ни одна женщина, у которой все в порядке с ориентацией, не может не чувствовать эти флюиды силы, власти, манящей порочности, исходящие от него.

Что-то неуловимое, невидимое возникает, между нами, каждый раз, когда наши взгляды встречаются в мощной битве. Горячее, вибрирующее притяжение, которому я сознательно сопротивляюсь.

— В парандже на байке совсем неудобно.

— Здесь никого нет, поэтому позволяю ее снять, — Амиран останавливает меня, вторгается в мое личное пространство и тянет на себя веревку узла, что я туго завязала под горлом. Избавляя меня от паранджи, бросает ее на ближайшую каменную скамейку, при этом взгляд его задерживается на собачке моей наглухо закрытой толстовки поверх короткого топа. Потом на губах.

Уверена, что еще две секунды, и он вновь набросится на меня прямо на глазах у прислуги и охраны, которые иногда появляются в поле моего зрения.

— А вот за это спасибо, — искренне благодарю я. Расправляя руки в стороны, словно птица, я прокружилась на месте, не упустив шанса оборвать нашу связь.

Так гораздо лучше.

— Так куда мы идем? Или просто гуляем? Наше свидание уже началось?

— Хочу кое-что показать. Тебе понравится, — из уст Амирана звучит так, словно он хочет заманить меня в место, где никто и ничто не помешает любым его планам.

«Все, что захочешь. Я буду целовать тебя, прикасаться. Если ты захочешь, мы займемся сексом», — напоминает его взгляд, и моя кожа невольно покрывается инеем.

Но Амиран сдержал свое обещание. Мне действительно понравилось то место, куда он привел меня.

В личный заповедник: обитель пум, ирбисов, гепардов, леопардов, пантер, манулов, рысей, каракалов, и прочих представителей хищных кошек, занесенных в красную книгу. Пересекая черту зверинца, я еще не представляла, какое чудо смогу увидеть своими глазами.

Масштабы зоны, отведенной опасным животным, поражают, как и огромные, просторные вольеры, созданные с огромной любовью и полной имитацией традиционной среды обитания редких хищников.

— Собственный зоопарк? — с осуждением начинаю я, когда мы подходим к невообразимо красивой черной пантере, за которой я могу наблюдать лишь издали, пока она загорает, подставив лоснящуюся черную шерстку лучам солнца. — Это против природы, Амиран. Держать их здесь — бесчеловечно, — скрестив руки на груди, обвиняю эмира. Амиран и бровью не ведет, одним взглядом поясняя мне то, что я заблуждаюсь.

Что касается моей тигрицы Сэви, то она слишком редкий экземпляр, привезенный из Индии и спасенный прямиком из браконьерской клетки.

— Все обитатели моего зверинца —практически единичные экземпляры своего подвида, Алисия. Как и Саваж. Они здесь не ради моего удовольствия, а потому что у меня есть возможность помочь каждому хищнику, который по определенным причинам, в этом нуждается. Я веду активную войну с браконьерством в неосознанных уголках нашей планеты. Моя цель — сохранить вымирающие виды, и даже те, что официально считаются исчезнувшими. Они остались в единственном экземпляре, и я намерен увеличить их популяцию, — поясняет Амиран, пока мы двигаемся в сторону вольера с рысью, которую застаем за поеданием завтрака.