Босиком по Нью-Йорку

– Разумеется. Скажем, за последние годы заметно возросла преступность среди бухарских евреев. Их основные преступления – торговля краденым золотом и отмывание денег. Между прочим, у бухарских евреев своеобразная ментальность: они могут быть верующими, регулярно ходят в синагогу, жертвуют синагоге большие деньги. В то же время, торговлю краденым золотом или отмывание денег они не считают преступлением, в их понимании это бизнес. Сейчас в Нью-Йорк приезжает немало этнических русских со всех концов России, даже из далекой Сибири. Преступления этой группы – в основном, наезды на бензоколонки, драки, рэкет и убийства, среди которых есть и заказные.

– Складываются ли у вас какие-либо личные отношения со своими клиентами?

– Нет. Во-первых, это люди совсем иного круга. А во-вторых, природа человеческая такова, что те, кто познал несчастье, тюрьму, обычно хотят вычеркнуть из своей жизни все с этим связанное. Правда, когда я бываю на Брайтоне и захожу в один русский гастроном, то встречаю там его владельца, своего бывшего клиента, для которого переводил в судах. Он мне всегда искренне рад: «Вот мой переводчик! От меня ему рюмка водки и соленый огурец!».

– У вас накоплен интересный материал. Не написать ли на его основе книгу?

– Такое желание есть. Более того, уже написаны первые главы. Рабочее название «Записки судебного переводчика». Правда, с самого начала мне пришлось столкнуться с проблемой: то, что понятно русским читателям, не совсем ясно американцам, и наоборот. Вероятнее всего, придется писать в двух вариантах. Еще одна проблема – этического порядка. Пока не решил, имею ли я право писать о громких судебных процессах, в которых легко узнаваемы главные действующие лица.

                                                                                    2006 г.      

КОВБОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

В дорогу. На шоссе из Нью-Йорка в сторону острова Лонг-Айленд автомобильных пробок пока нет. Сквозь лобовое стекло солнечный луч бьет в правый глаз. Двадцать миль от Нью-Йорка, тридцать, сорок. Великолепный вид вокруг – выпуклая поверхность земли и свисающие с неба облака. Наконец, у самой северной оконечности острова нужный выезд. Где-то в этих лесных дебрях находится городок Калвентин, здесь же и стрельбище. 

Подъезжаю к даче моего приятеля Сергея Друбича. Серега родом из Воронежа, по специальности программист. Жил бы себе в Нью-Йорке, так нет – купил дачу в Калвентине, нашел здесь работу и перебрался в эту дыру.  

...И вот – я у него в гостях. В домике тепло, в печи потрескивают поленья. Рядом с печкой сушатся и дрова, и ящик с патронами.

– Протекла крыша, залило патроны, теперь приходится их сушить, – поясняет Серега, вынося из другой комнаты винтовку.

– Это, случайно, не трехлинейка?   

– Трехлинейка, она самая, изготовлена американской фирмой «Ремингтон Армани» еще в 1917-м по заказу царя Николая II. Но грянула революция, партия винтовок в Россию не пошла, их продавали здесь же, в Америке. Теперь этими трехлинейками вооружены многие американские фермеры. Свою я купил на базаре.

Серега увлекается оружием давно. Он выписывает специальные каталоги, следит за новинками на рынке огнестрельного оружия, покупает винтовки и ружья.  

– Где ты берешь патроны?

– Выписываю по почте. Беру журнал Shotgun News, в котором есть коды и адреса специальных магазинов. К заказу прикладываю копию водительских прав, чек и письменно свидетельствую, что психически здоров. Потом обычная почта доставляет ящик мне домой. Если меня нет дома, почтальон оставляет груз прямо под дверью. Вон, в углу, видишь, стоит еще один ящик? Недавно купил тысячу китайских патронов всего лишь за сто баксов. Этот цинковый ящик открывается просто, как консервная банка.

Серега исчезает в другой комнате и через минуту появляется с новым ружьем в руках.

– Винтовка Мини-30, производство фирмы «Рюгер». Жаль, у меня нет сейчас для нее патронов, а то взяли бы на стрельбище и ее.  

                                                 ххх 

Лет двадцать назад для каких-то нужд здесь черпали песок и вырыли глубокий каньон. Каньон пустовал, пока кто-то не додумался использовать его под стрельбище. Американская предприимчивость сказывается везде. Разровняли днище, установили крепкие столы для стрелков, вогнали в землю железные планки для мишеней. Обнесли каньон колючей проволокой и у входа повесили табличку: «Стрелок! Не забудь уплатить десять долларов!». И вот уже почти четверть века, с половины девятого утра и до половины шестого вечера, здесь трещат выстрелы. Даже когда льет дождь или валит снег, хоть один стрелок – да явится сюда. Лишь два дня в году – на Рождество и на День благодарения это стрельбище закрыто.

Как известно, в каждом графстве США свои законы. В отличие от Нью-Йорка, неавтоматическое и полуавтоматическое огнестрельное оружие на Лонг-Айленде продается относительно свободно, без специального разрешения полиции. Достаточно показать хозяину магазина, торгующего оружием, водительские права – и выбирай любую винтовку или ружье. На пистолет требуется специальное разрешение, процедура получения довольно долгая, однако не бесконечная, как это нынче в Нью-Йорке.