Босиком до неба

Фигурка воина вновь привлекла внимание Мурада. С одной стороны, он настороженно относился к открытиям, связанным с этим изделием, с другой, – интерес с новой силой увлекал его исследовать эту вещь. Он взял в руки фигурку, которая лежала среди пакетов на ковре, и поставил на комод, чтобы внимательно рассмотреть. Сожалел, что нет увеличительного стекла в арсенале, чтобы разглядывать древние черты воина. Никогда он не видел человека в такой амуниции. Латы и доспехи впечатляли своей необычайной чёткостью, все уязвимые места были искусно закрыты. Развернул другой стороной, где находилась трещина, и стал пытаться расшевелить повреждение. Край легко поддался и всё, что произошло дальше, напоминало чистку апельсина от кожуры. Край плавно поддавался и, отслаиваясь, открывал внутренности фигурки. Он заинтересованно вскрывал верхний слой, который ему прежде казался металлическим. Когда он дотрагивался, структура становилась пластичной и податливой. Внутри оказался пятиугольный камень с округлыми краями зелёно-матового цвета. Мурад попытался собрать обратно из частей оболочки то, что было прежде статуэткой. Собрать не получилось. Он имел смутные перспективы своей дальнейшей жизни, а статуэтка исчезла, оставив камень вместо прежнего своего вида. В других обстоятельствах он испугался бы и искал объяснения с помощью других людей.

Сейчас же ряд событий, произошедших именно с ним, чудесным образом вытащил его из смертельных опасностей, Мурад поверил в себя с новой силой. Он был увлечён находкой. Суеверия и предрассудки, свойственные всем людям, странным образом не действовали вообще на восприятие происходящего.

Постучали тихонько в дверь. Никого не ожидая в гости, Мурад не среагировал. Стук раздался снова, а далее послышался голос аксакала Салиха. Этого прихода точно не ожидал хозяин дома. С самого рождения Салих смотрел с прищуром своих глаз на него, и маленький Мурад всегда избегал встреч с этим пожилым сельчанином. Достопочтенный вид его и черты лица выдавали особенные качества этого старца. Казалось, что он смотрит сквозь тебя, и при этом наступало чувство беззащитности. Время детского периода прошло, и повзрослевший Мурад, став хозяином этого дома, уверенно отворил дверь.

– Я к тебе познакомиться и поговорить, если примешь в своём доме, – говорил старец, ощупывая высохшими глазами образ Мурада.

– Проходите, дверь запирать перед лицом гостя нехорошо.

– Правильно мыслишь, ещё бы делать научился всё правильно.

Появление Салиха наэлектризовало атмосферу помещения. Его неспешные движения и фразы подчиняли своему воздействию. Мураду стало неуютно, но прежняя жизнь научила не показывать своих чувств.

– Чай у меня есть, вот только пить придётся сидя на подушечках на полу.

– Раньше всегда пили чай сидя на подушечках, и никто не жаловался, – подытожил Салих, присаживаясь на ковре.

Глаза его простреливали пространство дома, изучая все детали.

– Решил обживаться здесь что ли? Сейчас молодёжь старается уехать на побережье, а ты вот, наоборот.

– Не все же уезжают, я многих сверстников вижу здесь, они живут, как их родители жили.

– Какой ты смышлёный вырос, когда босоногий бегал на тебя смотрели как на человечка без будущего, а ты – в таком доме теперь живёшь.

– Это мне по праву принадлежит. Я никогда не чувствовал, что у меня здесь есть что-то лично своё, а сейчас всё изменилось. Дед Хасан вручил мне ключи, и вот я в этом доме.

При упоминании деда Хасана лицо аксакала передёрнулось гримасой неприятия.

– Правильно, пас ему баранов с самого своего рождения, был слугой. Твоя мать отдала тебя, и ты жил на побегушках. Удобно иметь в доме такого помощника.

Слова этого человека как гвозди, вбитые в доску, оставались в сознании с новым значением и смыслом.

– У нас кровь по отцу, и испокон веков так было. Хасан привёз жену другой веры и выдал дочь за твоего отца из другой нации. Тем самым положил начало истреблению прежних порядков.

– Что же я имею меньше прав на жизнь здесь? – спросил Мурад уязвлённый подтекстом сказанного.

– Живи, кто тебе запретит. Только тут без семьи не впишешься в общую картину. Напутали твои родители немного, а тебе распутывать всё придётся самому. Пробуй, может что получится.

Мурад попал в сеть аргументов, которые всё больше опутывали его и обездвиживали.

– Мать свою видел? Живёт, хоть бы что ей, ни разу не поинтересовалась о тебе.

– А Вы откуда знаете? – вспылил Мурад.

– Не горячись, бесполезно. Здесь всё как на ладони, оттого и говорю тебе всё как на духу. Ты лучше слушай и подумай о том, как будешь жить. Хасан отошёл в сторону и наблюдает. Он много чего натворил в своей жизни и привёз жену вопреки всему, зная, что здесь ему не будет житья. Дом твой, и в том нет его участия, а вот устроить свою жизнь человеку самостоятельно здесь тяжело, вернее не по силам – нужна поддержка родственников.

Мурад мочал, ему было нечего сказать.

– Смотри, никуда не встревай, а нужен совет будет – заходи ко мне.

– Дед Хасан подскажет что нужно, – ответил Мурад.

– Подскажет, потом догонит и накажет. Плохо ты знаешь этого человека.