Борщевик шагает по стране

– Итак, уважаемые коллеги, хотелось бы еще раз подчеркнуть, полезность сорта «Северянин» и «Успех», при внедрении в силосную базу, дальневосточного, восточного и северного округов, которые наиболее удалены от центра развития сельскохозяйственных и прочих дисциплин. Уверен, что, идя ударными темпами, мы сможем выполнить данный посевной план, как минимум в три, а то и в четыре года. Хотя и не исключаю, возможных форс—мажоров, связанных с особенностями почвы.

Николай Алексеевич, снова посмотрел на коллег. Тишина. Настолько же привычная, что и в очередной снег, полностью застеливший всю округу.Он посмотрел на доклад. Как оказалось, Алексей Алексеевич Вавилов был абсолютно прав, передавая ему данные, возражений, действительно не было.

– Тогда я закончил – сказал он, и, улыбнувшись, добавил – а то признаться, я тоже уже посматриваю на буфет.

Все рассмеялись, Николай Алексеевич, умел удачно пошутить и всегда этим пользовался, особенно когда это касалось столь долгих докладов. Он поднял глаза и посмотрел на сидевшего во втором ряду Алексея. Вавилов, даже не скрывал радости, от того что всё закончилось. Он поднялся и подошёл к нему.

– Ты что такой хмурый?

– Не знаю, Леш. Этот ваш эксперимент.

– Наш. Коля. Наш – взяв его под локоть заметил Вавилов –то, что мы не одни этим занимаемся, не означает что он чужой.

– Но начали не мы. Да к тому же. Ты и сам не понимаешь первоисточник этого растения.

– Только вот не начинай, это великое открытие, и оно раскроет перед тобой такие перспективы, о которых даже и не мечтал.

Моисеев покачал головой. Все эти напыщенные речи его товарища, очень сильно начинали его тревожить, особенно после того как за ними приставили сотрудников КГБ. Хотя, к кому их сейчас не приставляли, все известные ученые были под колпаком.

– Я понимаю, что это принесет пользу. Только тот факт, что мы не знаем всего, он никак не обыгрывается. Это может выйти боком.

– Коль, так для этого мы и летим в Тверь. Там сроят новую военную лабораторию, где и будут проводить все исследования. Все лучшие умы, лучшее оборудование, чем не рай для двух возрастных ученых? Или ты уже расстался с мечтой о нобелевской?

– Но ты же видел результаты.

– Опять ты начинаешь – Вавилов с нетерпением посмотрел на часы – у нас скоро вылет, машина снаружи. Я уже предупредил Марию, что ты уезжаешь со мной.

– Можно я хоть что—нибудь сам сделаю?

– Пока ты это сделаешь тысяча лет пройдет. А тут следует спешить. Нам и так дали слишком мало времени.

– Боюсь это очень плохо закончиться, внедрить борщевик, как силосный, да еще с такими отклонениями. – Хватит, заладил. Это лишь первая стадия, на второй уберем, все проблемные места. Давай пошли уже. Мне не терпеться увидеть, что они для нас приготовили.

– Да иду, иду. Куда ж я денусь – заметил Моисеев убирая доклад в сумку.***

Глядя в окно иллюминатора, Николай Алексеевич не мог отделаться от мысли что делает что—то неправильно. Хотя по сути, ему и делать то ничего не пришлось, лишь соглашаться, с Вавиловым и игнорировать тот факт, что за ними постоянно следуют сотрудники КГБ в штатском.

Он посмотрел на белые тучи. Наверное, если бы раньше ему предложили нечто подобное он бы взялся руками и ногами, но теперь, когда он начал хоть немного понимать в ботанике, те данные с которыми они столкнулся, его очень сильно обескураживали. Если не сказать больше.

А началось всё с Вавилова, с его выпученных горящих глаз и этого треклятого борщевика. С которого он и начал всю эту затею.

Моисеев тяжело вздохнул и скрестил руки на портфеле. Несомненно, польза от этого была. Борщевик и до этого мог похвастаться нескромным ростом и богатырским телосложением, взять тот же сибирский сорт, который они также могли смело взять в эксперимент, хотя бы потому что он показывал куда большую сопротивляемость к их секретному компоненту.

Но нет, такой результат их не устраивал. Им надо было увидеть наилучший симбиоз, пусть даже он и характеризуется сильнейшей фото токсичностью. И ведь Вавилов, в отличие от своего гениального тезки, также о подобном слышать не хочет, продавливая лишь ему нужный интерес.

Моисеев тяжело вздохнул. Он ведь хорошо понимал. Два видных ученых, две лишние подписи в документах, вот почему их везут в Тверь и просят участвовать в этой растительной авантюре. Да, их сорт дает просто невероятные темпы роста, и может смело заполонить изувеченные войной участки, но и ведь он и опасен. Очень опасен.

–Что—то ты смурной Коль – заметил Вавилов, выглядывая вперед в поисках обеда – признаться, не люблю такой твой настрой, он сеет негатив.

– Я просто думаю, о их видоизменных сортах. Они же так и не пояснили как добились подобных результатов.

– И что? Какая разница. Борщевик Сосновского, идёт впереди планеты всей по выживаемости, дает прекрасные сборы, любой сорняк игнорирует. Что еще надо, для прикормки. Это идеальное решение, по засевам всего севера.

– А тебя не смущает что ничего подобного мы раньше никогда не видели?