Бородатая банда

— Меня, признаться, как и тебя, тоже насторожило его владение русским языком. Уехав из Советского Союза пятилетним мальчиком, он не должен так язык помнить, — продолжил майор Покрышкин, — я обратил на это внимание экспертов ФСБ. Они, кстати, сразу пригласили лингвиста, чтобы тот определил по акценту местность, в которой так говорят. Ты пиши пока, Сереня, пиши. Я позвоню в ФСБ, чтобы приехали за твоим алавитом.

— Не торопитесь, товарищ майор, — попросил я. — Сначала я все напишу. Вдруг придется давать Шамхалу дополнительный инструктаж. Я по мере написания соображу.

— Согласен. — Майор убрал трубку в карман.

Я начал писать. Обычно при написании рапортов я только кратко, по-армейски излагаю суть операции, проводимой составом взвода. А здесь сначала начал писать точно так же, но вовремя вспомнил о желании подполковника знать подробности, и подумал, что мне тоже неплохо было бы все лишний раз продумать, чтобы никто ни при каких обстоятельствах не сумел лишний раз уличить меня в искажении фактов.

Хотя несоответствия в рапортах встречаются сплошь и рядом. И это естественный процесс. Каждый человек видит события по-своему, во-первых, из-за своего характера, во-вторых, в зависимости от своей привычки видеть бой. Я не знаю человека, который мог бы восстановить в памяти бой хладнокровно и точно, без искажений. Даже когда пули летят только в одну сторону, ты все равно подсознательно ждешь опасности и не высовываешься лишний раз, не встаешь в полный рост, потому что ты не Терминатор, на котором пулевые отверстия затягиваются сами собой. Ясность ума в момент боя, как правило, полностью отсутствует. И потому каждый рапорт всегда является субъективным документом.

Понимая это, я не боялся написать не то, но даже при этом несколько раз перечеркивал уже написанные строчки и писал заново. Пока я писал, начальник штаба спросил:

— Еще важный вопрос. Сереня, ТПК[27] от «Бура» с собой забрали?

Мне захотелось себя по лбу ударить.

— Никак нет, товарищ майор. Я упустил это из вида.

— Тогда так и пиши, что бандиты, судя по твоему визуальному наблюдению, использовали при стрельбе гранатомет «Бур». Откуда он у них мог взяться, с этим пусть МВД разбирается. Взялся же откуда-то у автомобильной колонны крупнокалиберный пулемет «Корд»! И люди нашлись в большом количестве. На четыре банды хватило бы… И еще, не забудь написать, что три или два внедорожника с бандитами, что напали на дом имама, успели уехать и увезти несколько тел убитых. Твой взвод обстреливал их, пользуясь тем, что у взвода автоматы с глушителями. Но остановить машины вы не могли. Но стекла и двери прострелили. Наверняка, укажи, должны быть раненые. Это будет правдоподобной мелочью. Только одну машину вы остановили, которая у ворот. Она, кстати, боевые ранения получила?

— Обязательно. В ней расстреляны двое бандитов. Прямо через окна и дверцы.

— Это хорошо. Значит, одну машину остановить удалось, но три успели уехать. А за оружие бандитов ты ответственности нести не можешь…

Я согласно кивнул. Мне вообще не ставилась задача узнать, откуда оружие у бандитов. В мою задачу входило уничтожение банды длиннобородых. А банда уголовников — это попутная работа, как и последующее уничтожение еще одной банды на дороге. Но те сами напросились…

* * *

Майор Покрышкин прочитал мой подробный рапорт первым, подчеркнул красным карандашом два места. Потом еще три места подчеркнул подполковник Подкопаев. Эти места вызывали у них вопросы, и я вынужден был на ходу придумывать объяснения. Придумал, фантазия у меня тоже иногда работала.

Мои объяснения, видимо, выглядели достаточно убедительно, потому что и тот и другой потребовали переписать испорченные страницы и вставить их в общий текст. Это было несложно. Только после этого меня отпустили в казарму к своему взводу.

— Не забудь поговорить с алавитом, — напутствовал меня майор.

Я вышел из кабинета, но до лестницы дойти не успел. Майор Покрышкин высунулся из-за двери и заставил меня вернуться. Вернулся я, естественно, быстрым шагом, чтобы не заставлять начальника штаба ждать.

— Вернись, Сереня. Из ФСБ позвонили насчет твоего алавита…

Я зашел в кабинет, поскольку майор явно не был расположен разговаривать через порог. Видимо, и разговор был таким, что не для всех ушей предназначался. Данные, что приходят из ФСБ, часто носят именно такой характер. А по коридору в одну и в другую сторону время от времени проходили офицеры разных отделов штаба.

— Первое, — сразу начал объяснять майор. — Позвони в роту, пусть алавиту свяжут руки и приведут сюда. ФСБ получила на него данные из Сирии. Он не тот, за кого себя выдает. Это серьезная птица с большим хвостом преступлений…

Взгляд Покрышкина подтверждал, что он не шутит.