Борись за мою любовь

— Я?

— Для чего изобрели телефоны? Где он?

Вспоминаю, что оставила его на подоконнике в кухне и ни разу за много часов уборки о нём не вспомнила. А зачем? Тот человек, который интересует меня больше всего, и от которого я жду звонков и сообщений, мне больше не напишет. Пора привыкнуть к этому. Но как?

— Я не слышала, — бормочу сконфуженно и протискиваюсь мимо Люды и Морозова.

В коридоре встречаю Алёну и Олю, которые, не тратя времени даром, примеряют сваленную в кучу одежду. Там мамины ретро-платья и мои детские вещи, которые долгие годы рука не поднималась выкинуть.

— Красотки! — бросаю им.

— Можно я возьму вот это? — спрашивает Оля, пристраивая на голову соломенную шляпу.

— Оль!

— Бери, конечно. Всё нормально, Кирилл, я всё равно собиралась это кому-нибудь отдать.

Нахожу телефон на кухне. Двадцать два неотвеченных. В основном от папы и Люды, один от мамы и три с неизвестного номера. Новых сообщений нет.

Стираю все пропущенные вызовы и прячу телефон в карман толстовки. Крутанувшись на пятках, складываю руки на груди и опираюсь бедром об пыльный стол.

Девочки делят наше с мамой имущество в коридоре, наполняя квартиру детским смехом, которого эти стены не слышали очень давно.

Люда как ни в чем не бывало проходит за мной на кухню и осматривается по сторонам, морща свой длинный нос.

— Зачем вы приехали? — строго спрашиваю я.

Я вообще не намерена терпеть вмешательство в мои личные границы. Потому что всё это уже попахивает тотальным контролем. Меня постоянно пытаются сопровождать. Везде. Как мне удается сходить одной в туалет в их доме, вообще удивительно.

 — Мы были здесь недалеко, — беспечно бросает Люда и, схватив тряпку, проводит ей по столешнице. — Помощь нужна? Сейчас мы девочек вмиг организуем. Они отлично умеют махать тряпками. Правда потом придется накормить их мороженым.

— Ты зубы мне не заговаривай. — Начинаю сердиться, заправляю волосы за уши и стреляю глазами в Кирилла, который, почесывая затылок, появляется на кухне.

— Мы, наверное, поедем, — говорит он, — раз всё в порядке.

— А что может быть не в порядке?

— Даша!

— Что? — Поворачиваюсь опять к мачехе.

Она делает страшные глаза и показываем ими на Морозова. Не хочет, чтобы посторонний стал свидетелем наших внезапных разборок? Так нечего было его сюда приводить! Это они дружат семьями. Я в этой дружбе как пятое колесо в телеге.

Было время, подружили.

— Мы были вместе в бассейне. Люд, я Олю, наверное, в следующий раз к вам отвезу. На такси доберетесь? — спокойно говорит Кирилл.

— Конечно, спасибо, дорогой.

Закатываю глаза и цокаю языком.

“Дорогой…”

— Кир, но я не хочу уходить, — канючит в коридоре его сестра. - Мы только пришли. Здесь столько интересного! Я готова помочь с уборкой!

— Оставь её с нами, Кир!— Складывает в умоляющем жесте ладони Алёна.

Кирилл вопросительно смотрит на меня, как будто здесь я решаю. Они лишили меня этой возможности, ворвавшись сюда без приглашения странной компанией.

Господи, что за дурдом?

Мне хоть немного дадут побыть одной, наедине с собой и своими мыслями? Я ведь так мало хочу. Просто немного одиночества, когда мне оно нужно. Мама выперла меня из Германии, чтобы встряхнуть. Вот я здесь и теперь встряхивают в доме отца. Играю с сестрами. Помогаю варить суп Люде и играю в карты по вечерам с папой. Но сейчас было моё время!

— Ладно. — Взмахиваю рукой, сдаваясь. — Пусть остаются.

— Ура!

— Ты лучшая сестра на свете!

— Так уж и лучшая, — бубню себе под нос, возвращаясь в спальню мимо нежданных гостей.

Спокойной уборке пришел конец.

— Тогда я поехал. Оль, если что — звони. Заберу тебя часа через два. В офис сгоняю по делам и приеду. Даш…

— Мм?

— Если она тебе будет мешать, то...

— Она не будет мне мешать. Раз приехал, возьми, пожалуйста, вот эти мешки и закинь их в мусорку. А вот тут одежда, эту коробку просто поставь рядом с контейнером, может кому-то пригодится.

Я провожаю Морозова в прихожую и даю инструкции, куда выбросить свои старые вещи.

На кухне Люда пробует включить воду и ругается на то, что она не течет.

Девочки носятся из комнаты в комнату в странных нарядах, изображая оперных див.

— Может, мне лучше остаться? — с сомнением спрашивает он, глядя поверх моей головы.

— Нет. Мы как-нибудь сами, спасибо и всё такое.

— Сними телефон с беззвучного и таких ситуаций станет меньше, — ухмыляется Кирилл.

— Не разговаривай со мной так, как будто ты меня знаешь, — хмурюсь я и протягиваю ему последний завязанный мешок.

Он аккуратно берет его, касаясь моих пальцев своими. Отдергиваю руку, быстро натягивая рукав толстовки до самых костяшек. Я не люблю, когда меня касаются незнакомые люди.

— Познакомимся заново? — Слышу в его голосе улыбку.

Поднимаю голову и встречаюсь с ним глазами. Он склонил голову набок и наблюдает за мной исподлобья. Мне совсем неинтересно, о чем он думает, но я вижу, что разглядывает он меня с интересом. Не знаю, что за этим кроется. Вежливость?

— Зачем? Тебе не кажется, что это неуместно?

— Что именно?