Борис Годунов. Трагедия о добром царе

Опричнина с ее известным разделением страны на две части «опричную» и «земскую» составила целую эпоху в истории Московского царства, создав новую систему управления и Государев двор [118]. Именно тогда, в 1565–1572 годах, происходили возвышение одних родов и упадок других. Хаотичность и непредсказуемый характер этих процессов, сопровождавшихся жестокими казнями, породили историографический миф о борьбе боярства и дворянства. В контексте этих представлений брак Бориса Годунова с дочерью «худородного» опричника Малюты Скуратова-Бельского считался очевидным мезальянсом и подтверждал версию о претензиях рядового дворянства на власть во дворе. При этом из анализа полностью исключались личные мотивы действий разных лиц, включая самого царя Ивана Грозного. Историки, изучив состав Опричного двора и его эволюцию в последующее время, скорректировали эти взгляды. Сегодня можно считать доказанным, что опричнина отнюдь не уничтожила власть аристократии — княжеских и старомосковских боярских родов. Хотя Государев двор и подвергся основательной «перетряске», его родословные основания оказались очень прочными. Годуновым повезло, что они оказались в числе «победителей», но, во многом, это отражало существовавший порядок воздаяния по родословным заслугам. С. Б. Веселовский, составив «послужные списки опричников», заметил, что «единственным родом, про который с некоторыми оговорками можно сказать, что он сделал карьеру в опричнине, были Бельские» [119].

В списках опричников оказалось много выходцев из Вязьмы. На это обратил внимание А. А. Зимин, писавший, что Борис Годунов «на заре своей деятельности вошел в опричное окружение молодых вязьмичей, соседей-землевладельцев, которые начинали играть заметную роль в последние опричные годы» [120]. Действительно, многие деятели опричной думы проследовали в нее стройными рядами из своих вяземских владений. В ближний круг Грозного царя входили вяземские помещики боярин и князь-Рюрикович Иван Андреевич Шуйский, окольничий князь Борис Дмитриевич Тулупов, из рода Стародубских князей, и, конечно, Малюта Скуратов. О доверии Ивана Грозного к выходцам из Вязьмы свидетельствует и выбор им своих жен Василисы Мелентьевны и Анны Васильчиковой (их родственники тоже были испомещены в этом уезде) [121]. Создается впечатление, что царь Иван Грозный даже специально стремился опереться именно на «вязьмичей». Совпадение или нет, но даже название подмосковной вотчины Бориса Годунова звучало Вяземы! [122]Возвращаясь к истории с браком Бориса Годунова и Марии Скуратовой, можно напомнить, что молодой опричник и представитель старомосковского рода приобретал выгодное свойство с князем Иваном Михайловичем Глинским (двоюродным братом самого царя) и Дмитрием Ивановичем Шуйским, оба они тоже были вяземскими землевладельцами и женаты на дочерях Малюты Скуратова-Бельского [123]. «Вяземские» связи остались крепкими и после отмены опричнины, когда царь Иван Грозный создал «особый» двор и включил в него, прежде всего, князей Шуйских, Годуновых и Бельских [124].