Борьба за жизнь. Записки из скорой

Тем временем звуки ссоры приближались, становясь все громче. Сыновья Айлин поднимались к нам и остановились на лестничной площадке, яростно ругаясь. Слышались звуки ударов кулаками. Стало страшно. Как бы мы с Кристиной не привыкли к тому, что люди ведут себя агрессивно, но все-таки мы были женщинами. Статус врача скорой помощи не избавляет тебя от опасений за свою жизнь. Мы были одни против двух молодых здоровых мужчин, которые становились все более разъяренными и могли бы легко прижать нас к стенке, если бы захотели. К тому же сама Айлин начинала нервничать все сильнее.

Надеясь утихомирить сыновей женщины, Кристина подошла к двери спальни. В этот момент один из них окончательно вышел из себя.

— Если кто-нибудь вывезет мою маму из дома, я с ним сделаю вот так, — пробив дыру в двери, закричал он.

Затем он посмотрел на своего брата, и они снова начали ругаться, используя все бранные слова, какие только есть на свете. Это было пугающее зрелище, на которое нельзя было смотреть без боли.

— Она умрет, если попадет в эту чертову больницу! — говорил один брат.

— Нет, мама умрет, если ты помешаешь медикам! — отвечал ему другой.

Затем старший брат, вконец рассвирепев, ворвался в спальню.

— Вы можете оказывать маме любую помощь… ЗДЕСЬ, ДОМА! — рычал он.

Стоявший за ним младший брат все еще пытался урезонить своего родственника.

— Дай им спокойно сделать свою работу, — говорил он.

Какой кошмар! Женщина срочно нуждается в госпитализации. Но мы не имеем права отвезти ее против воли, а это значит оставить ее наедине с сыновьями, которые были готовы убить друг друга.

— Послушайте, — сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. — Мы не доктора. Вашей матери срочно требуется переливание крови. Мы не можем провести его здесь.

На одно мгновение я подумала: «Ура, наконец-то нам удалось их убедить», — но в ту же секунду взбешенный сын Айлин яростно ударил кулаком в шкаф. «Бам!» — и в шкафу образовалась дырка.

Так больше продолжаться не может. Айлин в очень плохом состоянии, а эти два чудака никак не могут прийти к общему мнению. Сейчас женщине пришлось тратить драгоценные силы на то, чтобы образумить своих сыновей.

— Не ссорьтесь. Эти люди просто делают свое дело, — сказала она.

Кристина посмотрела на меня.

— Мне принести чемодан из машины? — спросила она.

Моя коллега выглядела нормально. Она произнесла эту фразу таким тоном, каким обычно предлагают чай. Но я знала: она боится братьев не меньше, чем я.

— Спасибо, Кристина, — ответила я.

Это был наш условный сигнал. Много лет назад мы договорились использовать его в случае, если кто-то из нас окажется в неприятной ситуации, например, как в этот раз. Слова «принести мне чемодан» означали «уходим отсюда и вызываем по рации полицию».

Братья стояли между нами и дверью из спальни, единственному пути к бегству. Старший из них, более злобный, проводил Кристину взглядом, но выпустил ее. Пока моя коллега вызывала полицию, братья продолжали выяснять отношения, крича друг на друга. Я смотрела на это одновременно со страхом и грустью, так как понимала, что доктор должен был осмотреть женщину гораздо раньше. Сыновья любили свою мать. Вероятно, они выросли, помня историю брата, которого, возможно, никогда не видели. И они следовали желанию Айлин. Но сейчас сыновья серьезно опасались за ее здоровье, разница была лишь в том, что один сохранил больше здравого смысла, чем другой. Дело было именно в этом. Но еще печальнее было слушать то, как больной женщине, которая едва дышала, приходилось убеждать своих сыновей не ссориться. Как же это ужасно!

Через несколько минут послышались сирены полицейских машин. Обычно на такие вызовы выезжает сразу несколько нарядов, чтобы хотя бы один из них прибыл на место как можно быстрее. Парни, свирепея, спустились вниз на встречу с полицией, ожидавшей их у входа в дом. Сыновья Айлин сцепились с полицейскими. Они попытались не пустить их в дом, но полицейских было слишком много. Через несколько мгновений полицейские вошли в дом и задержали их. Теперь мы могли спокойно делать свою работу и перевезти Айлин в больницу. Она продолжала протестовать, но теперь делала это менее упорно.

— Если вы меня увезете в больницу, я умру, — полушепотом говорила она.

— Нет, дорогая моя, Вы умрете, если останетесь здесь, — отвечала я.

Обычно я никогда не говорю так с пациентами. Но скандал отнял драгоценное время. К тому же Айлин была сильно утомлена всеми событиями.

— Тогда везите меня в больницу, — грустно сказала женщина.

Я посадила Айлин на инвалидную коляску и отвезла ее к скорой, где находилась Кристина. Каким-то образом полиции удалось успокоить братьев. Мы были уже готовы уехать, когда один из полицейских подошел к нам.

— Вы не против, если братья поедут с вами? — спросил он.

— Нет, спасибо, — отказалась я.