Борьба за жизнь. Записки из скорой

Неожиданно, о боже, она потеряла сознание, ее руки повисли, глаза закатились, она упала на спину и описалась, промочив свои джинсы насквозь. Таким образом организм девочки пытался всеми силами компенсировать нехватку кислорода, но его ресурсы истощились. В мозгу было недостаточно кислорода, чтобы поддерживать ее в сознании. Именно поэтому все так и произошло. Когда человек впадает в такое состояние, это значит, что его организм находится в полном изнеможении. В один момент все физиологические функции тела отключаются.

— Черт, она не дышит, — сказал кто-то.

«Слава богу, мы здесь», — подумала я. Ситуация выглядела катастрофически. Но, по крайней мере, здесь, в больнице, было все необходимое для лечения.

Пока врачи вызывали подмогу для реанимации, мы, используя кислородную маску и дыхательный мешок, отчаянно пытались накачать легкие Сьюзен кислородом. Врач вставил ей в рот трубку, пытаясь защитить дыхательные пути от возможного попадания рвотных масс. Сейчас мышцы живота девочки были также полностью расслаблены, а в такой ситуации появление рвоты вполне вероятно, и это еще одно неприятное обстоятельство, с которым приходится сталкиваться медикам при реанимации человека.

Наконец к нам присоединились 7 человек — бригада реаниматологов, педиатры и анестезиолог, — и мы продолжили реанимацию. Для того, чтобы человек сохранял жизнеспособность, необходимы два условия: он должен дышать самостоятельно и у него должен быть пульс. Дышать Сьюзен перестала, но пульс у нее все еще прощупывался, и это давало призрачные шансы на то, что она выживет.

Мама девочки стояла тут же, она держала руку над ртом дочери, но ничего не говорила. Родственники пациентов часто не осознают, в каком тяжелом положении находятся их любимые. Почему они должны все понимать? Они никогда раньше не сталкивались с такими ситуациями и им не с чем сравнивать. Иногда, когда человек находится в критическом состоянии, как эта девочка, его родные настаивают, что будут находиться рядом с ним в реанимации и видеть все, что происходит, вне зависимости от того, что будет происходить. Но так как у меня были предположения, что она примет мое предложение, и я хотела сделать так, чтобы она не увидела худших минут жизни ее дочери, я спросила, хочет ли она пойти в соседнюю комнату. Она согласилась.

На этом моя роль в данной истории, если не считать заполнения бумаг вместе с Джедом, была окончена, независимо от того, чем все завершится. Мы сели в комнате ожидания для родственников пациентов. Я попросила маму Сьюзен рассказать о своей дочери, чтобы отвлечь ее от переживаний. Разговор на другие темы в таких случаях не поможет. Я задала ей вопросы, на которые родители обычно охотно отвечают, спросила, например, как дочь ведет себя в школе, есть ли у нее друзья.

— Да, у моей дочери много друзей, она любит нетбол, своеобразную разновидность баскетбола. Она хорошая девочка, с ней никогда не было проблем, — грустно ответила мне мать Сьюзен.

Я принесла ей чашку кофе из кофемашины. Женщина уже начала пить, и тут к нам вышли врачи. Интуитивно я заранее знала, что произойдет дальше. Мать Сьюзен тоже не сомневалась в том, что ей сейчас скажут. Она посмотрела на докторов и покачала головой.

— Не надо, — произнесла она. — Не говорите. Я не хочу услышать эти слова.

Она трогала лицо руками, словно пытаясь понять, реальность ли это или кошмарный сон. Затем она повернулась к стене. Ее голос был так же спокоен и лишь чуть-чуть прерывался.

— Я не смогу слушать то, что вы хотите мне сказать. Пожалуйста, не говорите мне это.

Я положила руку ей на плечо. В этой истории я была посторонним человеком, и все же сейчас мы вместе оказались перед лицом этой страшной трагедии, которая разделила жизнь женщины на «до» и «после».

— Послушайте, Каролина, — сказала я ей, — вы должны это услышать.

Женщина начала всхлипывать. Я тоже была готова заплакать. В своей работе мы можем сталкиваться с такими моментами не одну тысячу раз, но это не меняет дела: ты не можешь остановить слезы, текущие из глаз, слезы, которые связывают тебя с трагедией другого человека.

Тогда доктор заговорил тоном, которым он обычно разговаривает с учениками.

— Я должен сказать вам, что, несмотря на все усилия, нам не удалось добиться отклика от организма вашей дочери, — сказал он.

На самом деле врачи все это время делали девочке непрямой массаж сердца, делали его, даже когда доктор произносил свою речь. Они знали, что все кончено, и просто тянули время, поэтому доктор мог произнести эти слова в любой момент. И они хотели дать возможность женщине последний раз обнять свою дочь, прежде чем все завершится.

Мы снова вошли в реанимацию. Все отошли в сторону, чтобы дать нам возможность побыть со Сьюзен. В горло девочки все еще была вставлена трубка, но теперь она выглядела спокойной, можно даже сказать, что у нее был нормальный вид. Мама девочки взяла девочку на руки, оплакивая свое горе.