Борьба за трон

– Вы должны быстро принять решение. Пришлите мне ваш ответ через три дня. В это время леди Мария может навещать вас, сколько ей угодно. Может приходить сюда и капитан Кросби, если, конечно, он пожелает.

– Я должен просить у вашего величества одной милости, – сказал Вальтер.

– Что вы желаете?

– Позвольте мне немедленно отправиться во Францию.

– Почему вы так спешите во Францию? – спросил король.

– Если я не поеду немедленно, то я никогда уже не увижу ту, которую люблю.

– Беатрису Тильдеслей?

– Да, государь. Осмелюсь спросить ваше величество, что вы изволили слышать о ней?

– Это для вас безразлично. Вы можете ехать, но не возвращайтесь обратно. Вы приносите в жертву любви очень многое.

– Я не могу поступить иначе, государь. Я должен ехать.

– В таком случае пусть будет по-вашему.

По знаку короля майор Вентворт открыл дверь, и царственный посетитель вышел в сопровождении графа Шрусбери.

XIX. Луч счастья

Первый вопрос Вальтера в Сен-Жермене был о Беатрисе.

Когда он узнал, что она вне опасности, у него с души словно бремя скатилось. Лихорадка у нее прекратилась, и через несколько дней она могла уже выходить из комнаты.

Полковник Тильдеслей сделался очень близок к королю.

Повидавшись с Беатрисой, Вальтер направился в его комнаты, которые были расположены в самом конце замка.

Полковник был один. Увидя Вальтера, он чуть не подпрыгнул от радости и заключил его в свои объятия.

– Если вы здесь, значит, мое письмо о болезни Беатрисы дошло до вас. Я не рассчитывал на это, но все-таки решил написать, зная, что вы приедете, если можете.

– И хорошо сделали, – отвечал Вальтер. – Я получил разрешение ехать во Францию от самого короля Вильгельма.

– Я думаю, что эта болезнь окажет на Беатрису хорошее действие, заставив ее отказаться от мысли уйти в монастырь.

– А у ней это желание еще не прошло? – спросил Вальтер.

– К сожалению, нет, – отвечал полковник. – Но, кажется, в ее настроении произошла некоторая перемена, судя по словам отца Петра. Охватившее ее религиозное воодушевление в значительной степени улеглось, и, я думаю, скоро пройдет совсем.

– Дай-то Бог!

– Что касается пострижения в монастырь, – продолжал полковник, – то этого никто не одобряет. Королева и мадам де Ментенон считают этот шаг неразумным. Теперь вернулись и вы…

– Но мои просьбы были бессильны, – перебил его Вальтер.

– Не отчаивайтесь. Теперь вы можете действовать с большим успехом, чем прежде. Но какие новости от наших друзей? Дело якобитов, кажется, окончательно проиграно?

– Кажется, что так. Я недавно виделся с сэром Фенвиком в Тауэре. Но он еще может спастись и купить себе прощение.

– Лучше умереть на эшафоте! – воскликнул полковник. – Но он должен был прибыть сюда с сэром Барклеем, который теперь в Сен-Жермене.

– Увы! Тут явилось роковое обстоятельство, которое погубило его. Бедный Чарнок теперь в Ньюгейте, откуда нет возможности бежать. Последний заговор был для нас несчастен. Слава Богу, что, по крайней мере, хоть вы и полковник Тоунлей не принимали в нем участия. Человек сорок будут казнены в Тайберне.

– Какая масса! – простонал полковник.

– Все они под стражей и, конечно, будут осуждены. Свидетелями выступают Нортер Гаррис, Бертрам, Фишер и Пендерграсс. – И Вальтер подал полковнику список арестованных якобитов.

– И все они будут казнены? – спросил полковник, пробежав глазами роковой список.

– Все.

– Это будет последним актом этих несчастных заговоров, – грустно заметил полковник. – Все они только навлекли гибель на нас.

– Да, – согласился Вальтер. – Теперь нам нечего ждать пощады. Король знает, что в заговоре принимают участие многие важные лица, и потому он обещал пощадить жизнь сэра Фенвика, если: только тот выдаст своих соучастников.

– Но сэр Джон, конечно, отказался? – спросил полковник. – Он не может быть доносчиком. Мы живем в несчастные времена, – продолжал он. – Разве это не несчастие, когда приносится в жертву жизнь стольких благородных людей? Боюсь, что теперь мне уже не придется возвратиться в Майерскоф. Мысль, что я уже не увижу нашего старого дома, не дает мне покоя.

– Не расстраивайтесь, полковник, – успокаивал его Вальтер. – Вам нужно переждать. Наступит время, когда вам можно будет и вернуться.

– Я не могу жаловаться на свою судьбу, – сказал Тильдеслей. – К моим услугам все, что только можно пожелать, – королевские апартаменты, королевская прислуга, королевский стол, – и все-таки мне жаль моего старого дома. Как мне хочется иногда знать, что-то теперь там делается!

– Не слыхали ли вы чего-нибудь о Горнби, полковник?

– Я ни о ком не имею вестей.

– Тогда не удивительно, что вы беспокоитесь. Но успокойтесь. Вы не в худшем положений, чем ваши друзья. Вы совершенно здоровы, а это большое утешение. Поверьте, что вы еще поживете в Майерскофе.

– Будем надеяться, – сказал полковник, просветлев. – Пока вы будете жить в Сен-Жермене, останавливайтесь у меня в комнатах. Моя спальня достаточно велика для нас обоих.

– Благодарю вас, полковник. Я с удовольствием остановлюсь у вас. А теперь мне нужно представиться их величествам.