Борьба за любовь

— Это не то. Я не сильнее, быть может, немного напористее и чуточку больше авантюристка, — рассмеялась принцесса, но тут же посерьезнела и заявила: — Возьмешь и мою силу, я все же наполовину доминант и моя энергия не будет лишней.

— Нет. И это не обсуждается! — резко ответила я.

— Но почему? — удивилась подруга.

— Потому что я понятия не имею, как мое вмешательство в твои магические потоки повлияет на еще не рожденного ребенка, — честно ответила я. — Ты готова рискнуть жизнью своего дитя ради призрачной надежды на победу?

— А будет ли будущее у моей дочери, если мы не остановим надвигающееся зло? — с грустью спросила Леля.

— Будет! Потому что мы его остановим, — уверенно ответила я. — А сейчас отдыхай и не думай о плохом. А откуда ты знаешь, что это будет девочка?

— Просто знаю, — пожала плечами принцесса.

В дверь постучали, и после моего дозволения в кабинет ворвалась взволнованная Авройя.

— Моя королева, — поклонилась она, покосилась на принцессу и спросила: — Могу ли я поговорить с вами наедине?

— Говори! — потребовала Лелиан.

Но Авройя молчала, ожидая моего разрешения.

— Извини, Леля, но тебе следует обустроиться в твоих комнатах и отдохнуть. На тебя и так свалилось много волнений. Если будут какие-то новости, я обязательно оповещу, — неохотно произнесла я.

— Не ожидала от тебя такого, — обиженно проговорила принцесса и вышла из кабинета.

— Не смейте за мной ходить! — донеслось из-за двери.

Видимо, Леля обиделась настолько, что даже предложившая проводить ее в апартаменты служанка впала в немилость. Но и посвящать принцессу пусть и дружественной, но все же другой империи во все нюансы правления Возренией я не считала возможным. Да, мы были подругами и многое пережили вместе, но интересы королевства были важнее личных дружеских отношений. Тем более в сложившейся ситуации. Пусть это неблагородно и даже низко, но, если для спасения своих подданных мне придется пожертвовать союзом, а возможно, и благополучием Наминайской империи, — да будет так.

Признавать, что я способна на подобное предательство было больно и противно, но я королева, и мой долг перед королевством превыше личных предпочтений и нужд. Пусть я не прощу себе этого никогда, пусть прокляну и возненавижу себя, но, если не будет другого выхода, я сделаю это — оставлю Наминай на растерзание Эмани, чтобы выиграть немного времени для подготовки к нанесению сокрушительного удара. О том, что мой муж сейчас находится в Наминайской империи, я просто старалась не думать, но в глубине души молилась богине, чтобы мне не пришлось принимать столь жестокого решения и жертвовать всем, что мне дорого, во имя блага Возрении.

— Говори, — приказала Авройе, справившись с волнением и повернувшись к номинальной фрейлине, в действительности являющейся моей представительницей в службе, о которой не знал даже Карай, — тайной охране королевского рода.

О том, что я, королева Возрении, являюсь лишь хранительницей трона для истинной наследницы, знали только трое: статс-дама, Авройя и я сама. И если Авройя решилась прервать личную встречу с принцессой Наминайской империи, то это могло говорить лишь об одном: Никелле грозит какая-то опасность.

— Ваше величество, — начала Авройя.

— Опустим формальности, — перебила я ее.

— Хорошо, — кивнула фрейлина. — Полчаса назад было совершено покушение на двойника принцессы Никеллы. Они быстро поняли, что это морок, но нашим ищейкам удалось взять след, и он привел к ложе магов жизни в предместьях Наминайской империи. Перед тем как энергослед нашего следопыта оборвался, он успел передать два слова.

— И каких? — спросила, предчувствуя, что меня ждет очередное потрясение.

— «Раниярса Свободная». Он передал только это имя, — склонив голову, ответила Авройя.

— Оставь меня, — прошептала я дрогнувшим голосом.

— Не вините себя, ваше величество, — произнесла фрейлина. — Позвольте, я разделю с вами скорбь… Не гони меня, я тебе нужна.

— Нужен ли мне кто-либо? Могу ли я кому-то верить? — горько усмехнулась я.

— Ты должна верить хоть кому-то, иначе во всей этой борьбе нет смысла, — ответила Авройя, обнимая меня.

— Ты не понимаешь, — прошептала я, тоже обнимая подругу, которая была со мной с самого начала борьбы и знала обо мне все.

— Так расскажи! Не как подданной и хранительнице родовой тайны, а как другу, — попросила она. — Я знаю, что ты пережила, потеряв любимого, но даже это не сломило тебя. Сейчас же я чувствую твое смятение и хочу помочь. Но не смогу, пока не узнаю, в чем дело.

Как же мне хотелось открыть этой хрупкой внешне, но такой сильной духом девушке все свои переживания и страхи! Но я смогла прошептать лишь одно:

— Скоро я умру, и это спасет всех нас.