Бомбардировщики

Долгожданное затишье между боями спасало не только полк Овсянникова, вся дивизия спешила воспользоваться подарком судьбы и подлатать матчасть. Немцы тоже не сильно переживали из-за сорванных планов командования. Если бы не закапризничала погода, все равно пришлось бы останавливать воздушное наступление на несколько дней. Заданный темп сражения не выдерживали не только люди, но и техника. Перед очередным наступлением требовалось привести в порядок изрядно потрепанные воздушные эскадры.

Об англичанах и говорить нечего. Они восприняли передышку как манну небесную. Противник спешно восстанавливал разбомбленные аэродромы, ремонтировал самолеты, оборудовал новые позиции зенитных орудий, восстанавливал повыбитую за последние дни сеть постов ВНОС. Армия и мобилизованные рабочие отряды спешно сооружали укрепления в южной Англии, на десантоопасных направлениях.

А летчики обеих сошедшихся в смертельной схватке сторон, простые истребители и бомбардировщики, тихо радовались свалившемуся на них отдыху. Война войной, а пара лишних часов сна еще никому не вредила.

В нашем полку вечером 18 сентября организовали второй с момента перебазировки на аэродром Ла Бурж концерт самодеятельности. Помполит в этом отношении оказался молодцом — радовал личный состав не только лекциями о политическом положении и здоровом образе жизни, но и такими вот мероприятиями.

Подготовку к концерту начали еще днем, когда стало ясно, что все вылеты на сегодня отменяются. Первым делом Дмитрий Сергеевич объявил запись всех желающих выступить и продемонстрировать свои таланты. Заодно помполит лично обошел всех, кому, по его мнению, излишняя скромность мешала раскрыть природные дарования и убедил не прятать от народа способности, а показать, что наши еще как могут. Нашими в каждом конкретном случае оказывались штурманы, стрелки, механики, мотористы, бойцы БАО, рота охраны. Надо отдать Дмитрию Сергеевичу должное — умел он подмечать способности и особенности каждого, общественную работу вел не для галочки.

Овсянников тоже подготовил сюрпризец. Пригласил на концерт соседей из первой группы второй бомбардировочной эскадры люфтваффе. Подполковник решил воспользоваться поводом и дать своим людям возможность поближе познакомиться с немецкими коллегами.

Нехорошо получается — в небе над Англией встречаемся, работаем вместе, а на земле и не знаем, где их аэродром находится. А «Юнкерсы», оказывается, всего в трех десятках километров от нас базируются. Раз высшее руководство не имеет ничего против немцев, сотрудничество развивает во всех сферах, то нам, грешным, тем более не стоит пренебрегать обществом союзников.

Немцы от приглашения не отказались. Прикатили точно в назначенное время почти всем своим летным составом. Вечером после ужина однополчане вместе с гостями собрались в пустом ангаре рядом со складами на дальнем конце летного поля. Другого подходящего помещения, способного вместить всех желающих, не было. Ребята втащили сколоченные заранее скамейки, включили лампы, и началось…

Концерт вышел на славу. Пусть среди однополчан не оказалось профессиональных артистов, певцов, поэтов, музыкантов и танцоров. Все это ерунда. Главное — от души. Аплодировали всем. Наиболее понравившихся исполнителей просили выйти на бис.

Лейтенант Гордеев, декламировавший стихи Маяковского и Хлебникова, еле вырвался со сцены, однополчане никак не хотели его отпускать. На законную жалобу: дескать, горло пересохло, язык заплетается, не менее дюжины человек разом вызвались сбегать за лекарством в заветный тайник, но только чтоб Дмитрий еще что-нибудь прочел. Пришлось вмешаться старшему политруку Абрамову и вызволить бедного чтеца. Впрочем, сам Гордеев по этому поводу не расстраивался и клятвенно обещал в следующий раз продолжить выступление.

За чтением стихов последовала виртуозная игра на балалайке под аккомпанемент бутылок, ложек, свистков и других, с позволения сказать, «инструментов». Отличились в этом деле комвзвода Паршин и целая бригада механиков.

Не успели стихнуть аплодисменты, как вперед вышел Виктор Фролов. Сбросив гимнастерку и рубаху, стрелок прошелся перед товарищами, поигрывая мышцами, и попросил притащить вон ту железяку. Блок цилиндров авиационного двигателя несли трое обливавшихся потом механиков. Зал притих. Виктор обошел вокруг бандурины, поплевал на ладони и присел, взявшись руками за корпус.

— Р-р-раз! — мышцы на плечах и руках воздушного стрелка вздулись буграми.

Атлет взял вес на грудь. Толчок! Блок цилиндров в центнер весом взлетел вверх. Зал взорвался аплодисментами. Фролов сделал пару шагов с грузом на вытянутых руках, повернулся, красуясь перед товарищами, отнес железку в дальний угол и бросил наземь.

— Ура-а-а! — загремело под сводами ангара. Ребята повскакали с мест, аплодируя полковому силачу.

Следующим номером Виктор Фролов вытащил на сцену Ливанова и Хохбауэра и усадил их себе на плечи. Богатырь играючи поднял обоих командиров одновременно и пронес по сцене, а затем в зал.

— Вот это да!

— Ура!!!

— Знай наших! — выкрикнул кто-то из воздушных стрелков.